Петр Радечко - Реабилитированный Есенин

Кстати, Янка Купала интересовался не только жизнью и творчеством Сергея Есенина, но и литературной группой, которую тот возглавлял. В его библиотеке находилась книга поэта и литературоведа Ивана Грузинова «Имажинизма основное», вышедшая в 1922 году. На титульном листе ее красуется владельческая надпись: «I в. Луцэвiч». Теперь этот раритет хранится в Национальной библиотеке Беларуси. Там же и с такой же владельческой надписью находится поэтическая книга еще одного имажиниста – Александра Кусикова – «Коевангелиеран». Будучи наполовину мусульманином, он объединил в названии своего сборника «Коран» и «Евангелие».

Белорусские поэты Владимир Дубовка и Юрка Гаврук в начале 1920-х годов учились в Высшем литературно-художественном институте имени В. Брюсова в Москве и неоднократно встречались с Сергеем Есениным, слушали его выступления, что, естественно, не могло пройти бесследно. Вот что писал впоследствии о тех годах Юрка Гаврук: «Студенты очень любили Есенина. Я слушал в его исполнении «Песнь о собаке». Читал он просто, интимно. Чистым звонким голосом, с исключительной эмоциональной отдачей». Среди тех, в чьем творчестве также легко прослеживается влияние гения русской литературы, молодые белорусские поэты 1920-х годов Сергей Дорожный, Павлюк Трус, Язэп Пуща, Валерий Моряков, Тодар Кляшторный, Михась Чарот и др.

Надеюсь, что со временем на эту тему появится отдельная обширная монография, я же остановлюсь только на творчестве нескольких авторов. Прежде всего – наиболее одаренного из них – Павлюка Труса, которому суждено было прожить 25 лет. Он умер в 1929 году.

По всей вероятности П. Трус знал наизусть множество стихотворений своего кумира и подобно тому, как Есенин нередко вплетал в свои стихи поэтические выражения любимого им Гоголя, так и Павлюк Трус зачастую использовал интонации Сергея Есенина.

В качестве иллюстрации вспомним строки российского поэта из стихотворения «Стансы»:

А вот строки также из кавказского стихотворения Павлюка Труса:

Как известно, Сергей Есенин написал пять стихотворений, посвященных сестрам Кате и Шуре, и одно, посвященное деду. В последнем из них есть такие строки:

Созвучные этому стихотворению строки находим мы и у Павлюка Труса:

И, наконец, стихотворение, начало которого можно принять за свободный перевод на белорусский язык одного из произведений С. Есенина. Напомню есенинское:

Не в силах справиться с обаянием этих чарующих есенинских строк, юный белорусский поэт пишет:

Поясню: «на Яна» – это значит на праздник Ивана Купалы. Остальное, надеюсь, вы все поняли сами.

Справедливости ради необходимо подчеркнуть, что на этом сюжетные линии названных стихотворений резко расходятся. У Есенина следует предчувствие встречи с воображаемым дорогим гостем и своим успехом в воспевании сельского быта. В довольно объемном стихотворении П. Труса прослеживается вся его нелегкая жизнь, желание автора утешить мать светлой радостью сегодняшней жизни и надеждой на встречу после предстоящего расставания. Павлюк Трус даже в этом названном случае не являлся слепым подражателем своего старшего собрата по перу, он вносил в ткань стиха свои мысли, свой почерк, свое восприятие реалий того времени.

Не менее показательно в этом плане и творчество еще одного «белорусского Есенина», как иногда называли Михася Машару. Родившись в деревне, он в условиях польской оккупации западных областей Беларуси вынужден был зарабатывать свой хлеб насущный не стихами, написанными на родном языке, а крестьянским трудом, попросту – батрачить. И поэтому его творчество в основном тематически не выходит за пределы родной деревни, ее околиц, полей и лесов. Многие его стихи в некоторой степени напоминают поэтические строки юного Есенина.

Как мы помним, в стихотворении «В хате» Сергей Есенин нарисовал весьма наглядную картину сельского быта, его бедности, забитости крестьян. Такую же картину рисует в одноименном стихотворении и Михась Машара. Налицо здесь и повторение образов, хотя и показанных в развитии.

У Есенина:

У Машары:

Иногда белорусский поэт явно под воздействием стихотворения российского песенного собрата берет за основу своего произведения другой объект, но изобразительные средства у него остаются те же. Так, у Есенина читаем:

А вот как пишет М. Машара:

Подобным образом он «превращает» есенинский клен в вербу.

Напомним слова рязанского поэта, ставшие известной песней:

И дальше:

Подобную картину поэтическими средствами создает и Машара: