Петр Сорокин - Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли

3– крепость 1707 г., – бечевник XIX в.

Площадная магнитометрическая съемка [16], проведенная на поле южнее остатков укреплений петровского времени в начале улицы Бугры, показала сильную засорённость этой территории металлическими предметами ΧΙΧ-ΧΧ вв. Однако среди них выделено несколько железных предметов, включая лошадиную подкову, которые могли относиться и к XVIII в. Каких-либо объектов или находок, связываемых с битвой, обнаружить не удалось.

Исторический ландшафт прибрежной территории также значительно изменился, так как начиная с XVIII в. берега многократно подсыпались отходами кирпичного производства с располагавшихся в окрестностях заводов. Дно рек также местами оказалось перекрыто залежами кирпичного щебня или занесенными песком завалами топляка, оставшегося после лесосплавов XVIII–XIX столетий. На судоходном фарватере, наоборот, происходило регулярное заглубление рек с помощью землечерпальных машин, приводившее к уничтожению исторических отложений.

Во время подводных археологических работ у берега Невы выше и ниже устья Ижоры проводились магнитометрические исследования поверхностных отложений и гидролокационная съемка донной поверхности. Это позволило выявить аномалии и затопленные объекты в прибрежной акватории. В условиях ограниченной видимости (около 1 м) дно тщательно осмотрели водолазы. После этого между устьем Ижоры и оврагом, примыкающим к Неве, с помощью гидромонитора, размывающего песчаный грунт, заложили 12 разведочных археологических шурфов размерами 2х2х1-1,5 м [17](рис. 42). В них нашли: железные предметы и фрагменты керамических и стеклянных сосудов XVIII–XX вв., обломки кирпича, древесины, керамические рыболовные грузила. Следует учитывать, что на месте предполагавшейся стоянки шведского флота, в 60 метрах выше по течению Невы от устья Ижоры, расположен корабельный причал, существующий здесь с XIX в., и примыкающая к нему акватория регулярно углублялась, так же как и фарватер по реке Ижоре, с XVIII в. связывавшей Неву с Ижорскими заводами в Колпине. Ниже по течению реки, перед храмом и кладбищем, у берега были обнаружены значительные скопления топляка, отложившегося здесь, судя по переплетающим бревна архаичным кованым цепям, за несколько последних столетий. Остатки каких-либо древних судов или предметы вооружения при этом обнаружить не удалось. Ничего подобного не было найдено здесь и при расчистке акватории несколько лет спустя.

Рис. 42. Вид на акваторию подводных работ у устья Ижоры с колокольни храма. Фото автора

В процессе разведочных археологических раскопок на левом берегу Ижоры под храмом Александра Невского, в его южном приделе, выявлено скопление человеческих останков. Они были сильно перемешаны в предшествующее время и находились в сплошном перекопе, отдаленно напоминающем коллективное захоронение. Однако каких-либо находок средневекового времени обнаружено не было, поэтому, вероятно, оно было связано не с Невской битвой, а с долговременным существованием здесь сельского кладбища XVIII–XIX вв., когда за давностью лет одни захоронения устраивались на месте других. Учитывая такую интерпретацию и то, что все человеческие останки времен существования церкви оставлялись при раскопках на месте их обнаружения, подробного изучения их не проводилось. В случае, если коллективное захоронение, совершенное после битвы, попадало на место одного из некрополей, появившихся здесь впоследствии и существовавших длительное время, обнаружение его представляется малоперспективным.

Какие-либо объекты и предметы, связанные с Невской битвой и вообще вещи, которые можно было бы отнести к XIII столетию, во время раскопок обнаружить не удалось. Многочисленные рассказы местных жителей о находках оружия, относящегося к битве, на поверку, когда еще существовала возможность их проверить, оказывались недостоверными. За оружие выдавались самые разнообразные старые вещи и бытовые инструменты. В одном случае это был обломок железного предмета, напоминающий палаш, который сочли частью меча, в другом – черешковый двулезвийный инструмент, возможно секатор, напоминавший двухсторонний топор.

Но не следует исключать, что в некоторых случаях речь шла о реальных вещах, которые могли быть связаны с битвой. Предмет, напоминающий наконечник стрелы, найден в воде в устье реки Ижоры у ее левого берега. Сильно коррозированная находка рассыпалась через несколько дней. Изображение ромбовидного наконечника, сделанное по памяти нашедшим ее местным жителем, напоминает реально существовавшие наконечники средневековых стрел. В последнее время предпринимаются попытки отслеживания случайных находок у устья Ижоры, которые могут быть связаны с битвой [18].

Имеются сведения о находках человеческих останков на берегах Невы, в ее среднем течении, приведенные А.А. Иностранцевым, искавшим здесь следы пребывания древнего человека: «…в некоторых местах того же побережья Невы, в подмытых водою обрывах, мне нередко приходилось наблюдать обнажение целых людских скелетов, покоющихся неглубоко под растительным слоем, а у самаго уровня воды – вымытыя из наноса и разбросанныя отдельныя части костяков. Здесь, очевидно, было или кладбище или просто место захоронения людских трупов после битв» [Иностранцев 1910]. Как известно, ученый отдыхал в районе Ивановского, но в каких местах он видел эти погребения – неизвестно. Есть и другие сведения, о человеческих останках в береговом обрыве Невы, примерно в 100 м выше устья реки Славянки [19]. Однако следует учитывать, что подобные находки могут быть забытыми кладбищами, находившихся на невских берегах старых деревень.

В последние два с половиной десятилетия внимание к случайным находкам у устья Ижоры возросло. Сохранились два интересных предмета, обнаруженные там уже после раскопок [Сорокин 2002, 2002а] (рис. 43).

Рис. 43. Археологические находки средневекового времени в Усть-Ижоре: 1 – наконечник стрелы ; 2 – фрагмент скребницы

Первый – наконечник стрелы, найденный детьми во время земляных работ на кладбище у северо-западного угла храма [20]. Черешковый наконечник характеризуется очень простой треугольной формой и средними размерами (длина 10 см, из нее 7,5 – лезвие и 2,5 – черешок, максимальная ширина лезвия 3 см, черешка 0,4 см, толщина лезвия 0,3 см). В сечении он слегка ромбовидный, с чуть заметным расширением в виде ребра по центральной оси. По типологии А.Ф. Медведева, он принадлежит к типу треугольных наконечников (тип 37), употреблявшихся с VIII до XIV в. Длина их варьирует от 4,8 до 11 см, причем самые большие экземпляры относятся к концу бытования [Медведев 1966, с. 63–64]. Стрелы треугольной формы, несмотря на их простоту, не нашли широкого распространения. Они не известны в Новгороде, в курганных древностях Северо-Запада и в ижорских могильниках Приневья. Наконечники, напоминающие усть-ижорскую находку, встречены при раскопках корельского городища Пассо, имеются они и в материалах Южной и Северо-Восточной Руси, но они имеют более сложное оформление.