Сергей Мельгунов - Мартовскіе дни 1917 года

За нѣсколько дней до съѣзда в Москвѣ в «Комитетѣ Общ. Организацій», Некрасов еще опредѣленнѣе протестовал против «легенды» о «каком-то плѣненіи Правительства»... «И Врем. Правит, и Совѣт Р. Д. — говорил министр, — свято блюдут свою связь и единеніе, закрѣпленныя уже в двух деклараціях».

Насколько затушевывался на съѣздѣ вопрос о двоевластіи показывает тот характерный факт, что в отчетѣ «Рус. Вѣд.» — газетѣ почти партійной — о съѣздѣ вообще нѣт изложенія доклада Винавера.

Комплиментами злоупотребляли и пріучили тѣм самым совѣтскую рядовую массу смотрѣть на себя, как на единственное представительство «революціоннаго народа», — как к «истинным представителям революціоннаго народа» — обращались 24-го к Совѣту представители еврейской организаціи члены Гос. Думы к.-д. Фридман и извѣстный адвокат Грузенберг.

Кокошкин перефразировал лишь слова Маклакова в Гос. Думѣ 3 ноября 16 года: «старый режим и интересы Россіи теперь разошлись, и перед министрами стоит вопрос: служить режиму и служить Россіи невозможно, как служить Мамонѣ и Богу».

Отсюда ясна поправка, которую надо сдѣлать к словам, напримѣр, Пасманика, что Милюков в мартовскіе дни отказался от монархіи «под давленіем уличной толпы».

Позже была сдѣлана попытка, не вышедшая из стадіи предварительной, создать «либеральную» (т. е., монархическую) партію, для переговоров о созданіи которой, как разсказал Тхоржевскій в некрологѣ, посвященном в «Возрожденіи» Гучкову, послѣдній ѣздил к Кривошеину. Как свидѣтельствует сохранившійся документ Родзянки был сдѣлан с этой цѣлью денежный взнос из «экономическаго фонда», созданнаго торгово промышленной и банковской средой, но формально эта монархическая партія должна была защищать «республиканскія либеральныя идеи». Так освѣдомило Пет. Тел. Аг. о засѣданіи Центр. Ком. «Союза 17 октября», на котором Гучков дѣлал соотвѣтствующій доклад. В мартовскіе дни одни старообрядцы в Москвѣ 14 марта рѣшились высказаться за парламентскую монархію, да орган чешских націоналистов в Кіевѣ — «Славянскія Вѣсти» высказал увѣренность, что Учр. Собр пожелает имѣть царя.

Этот «вздор» снова превратился в дѣйствительность через год, когда именно Милюковым было вновь поднято знамя легитимной монархіи. «Вздор» и для 17 года оставался реальностью. Бьюкенен разсказывает, что за завтраком, данным Терещенко в честь пріѣхавшаго в Россію Гендерсона, Маклаков вызвал негодованіе Керенскаго заявленіем, что он «всегда был монархистом». Суть в том, что подобныя заявленія не выходили за предѣлы интимных трапез и бесѣд. Во внѣ говорилось иное. Маклаков принадлежал к числу виднѣйших представителей партіи, стоя на ея правом флангѣ. В том докладѣ 31 марта в Москвѣ, о котором уже приходилось упоминать (доклад был сдѣлан в партійной средѣ, но публичный отчет о нем был напечатан в «Рус. Вѣд.), Маклаков, убѣжденный конституціоналист-монархист, подчеркивал, однако, моральное значеніе именно республики. Говоря о германской опасности, нависшей над Россіей, Маклаков заявлял, что предпочитает в случаѣ, если опасность эта осуществится, видѣть «нищую порабощенную Россію... имперіей, а не республикой!.. Будущія поколѣнія проклянут нас». Отнесем нѣкоторую примитивность в формѣ выраженія мысли докладчика на счет вольной передачи газетнаго репортажа.

На майском съѣздѣ партіи к. д. Шаховской выступил с проектом созданія при Правительствѣ постояннаго Государственнаго совѣщанія из представителей Совѣтов и всѣх четырех Государственных Дум.

Мѣра эта была принята в соотвѣтствіи с рѣшеніем Продовольственнаго Совѣщанія и разсматривалась, как частичное осуществленіе государственной хлѣбной монополіи, на которой настаивал Совѣт.

Собственныя слова Милюкова на частном совѣщаніи членов Думы 4 мая; что здѣсь не было обмолвки, показывает выступленіе Некрасова на майском съѣздѣ к. д., призывавшаго отказаться от такой позиціи партіи.

Масленников доказывал, что назначеніе правительства принадлежит только Думѣ.

Так в «Исторіи» представлено Милюковым. Он говорит: «даже такая скромная роль Гос. Думы» вызывала раздраженіе.

Дѣло было не только в неудовлетворительности самого «закона». Общим мнѣніем было, что правительство в свое время «аранжировало в широком масштабѣ выборы» (заявленіе Милюкова в той же муравьевской комиссіи); Дума, искусственно подобранная, представляла собой «картинную декорацію», а не законодательное собраніе.

В «Исторіи» Милюков говорит о «несуществовавшей» тогда к.-р. опасности.

Положеніе это надо отнести к числу основных демократических требованій, настолько прочно вкоренившихся в общественное сознаніе, что даже в Всер. Цент. Исп. Ком. в послѣдних числах іюля был поднят вопрос об отложеніи выборов в У. Собр. в виду «отсутствія на мѣстах демократических выбранных органов городского, земскаго и волостного самоуправленія, которым единственно можно довѣрить производство избирательной работы» (доклад Брамсона 29 іюля). В революціонное время демократическій постулат становился предразсудком, ибо правительственная избирательная комиссія в большей степени могла бы гарантировать правильность выборов, чѣм общественныя самоуправленія при гипертрофіи политики. Выборы в общественныя самоуправленія в 17 году дали наглядный урок того, как совершенный закон в ненормальное время может приводить к абсурду — при переполненіи городов тыловыми военными запасными частями правило, что военные голосуют на общем основаніи с проживающими на мѣстах в момент составленія списков придало городскому самоуправленію рѣзко политическій характер, мало соотвѣтствовавшій мѣстным интересам.

Еще до Учр. Собр. иллюстрацію будущаго контроля можно было наблюдать в Москвѣ при выборах в новое городское самоуправленіе. Контроль вылился прежде всего в общественную цензуру. Московскій Совѣт объявил «соціалистическими избирательные, списки лишь тѣх партій, которыя входили в московскій Совѣт. Народно-соціалистическій список исключался. Это было непослѣдовательно, потому что в центрѣ народные соціалисты так или иначе непосредственно участвовали в «совѣтской работѣ». Представитель партій (Пѣшехонов) входил в коалиціонное министерство, которое признавалось до извѣстной степени подотчетным Совѣту в своей соціалистической части; в этот самый момент происходило объединеніе с трудовиками, входившими в отвѣтственные, центральные органы «совѣтской демократіи» — они были представлены и на закончившемся съѣздѣ совѣтов. В результатѣ московскаго дѣйствія представитель народных соціалистов на перманентном митингѣ на Тверском бульварѣ у памятника Пушкина был избит любителями кулачной расправы, отстаивавшими чистоту соціалистических риз. Это не вызвало протеста в нѣдрах Совѣта.