Александр Егоров - Разгром Деникина 1919 г.

В октябре 1919 г. белые, как мы указывали, имели в Добровольческой армии свыше 27 000 бойцов, около 300 орудий и свыше 1000 пулеметов. В январе 1920 г. та же армия, сведенная распоряжением Деникина в корпус, насчитывала не более 8000 бойцов при 50 орудиях и 200 пулеметах, причем и эти оставшиеся бойцы были в сильнейшей степени разложены и не представляли собой сколько-нибудь боеспособной силы. Такой результат стратегического преследования объясняется прежде всего, тем, что добровольцы отступали не на свою базу, каковой в действительности не имелось вовсе, и с каждым шагом отхода они все более и более теряли лицо реальной боевой силы. Условия времени года, страшная эпидемия тифа (уже к 1 декабря в лечебных заведениях военно-санитарного ведомства Юга России состояло 42 733 раненых и больных) и наличие крупнейших повстанческих движений в том тылу, куда отступали белые, дополняли ту цепь оперативных неудач, которые привели белую армию в столь плачевное состояние.

Насколько бы тяжело ни было положение красных, армий, которые, пройдя с боями те же 750 км, не получая значительных подкреплений, попали в полосу, зараженную тифом, и лишились железнодорожной связи с центрами (разрыв между армиями и центром превышал 400 км), - боевой дух войск, их готовность к дальнейшей борьбе обеспечили красному командованию полное завершение разгрома деникинщины в ближайший промежуток времени и переход к разрешению новых сложных политических, стратегических и оперативных проблем в борьбе с другим уже противником.

Рассмотренный нами период гражданской войны представляет одну из наиболее ярких ее страниц, насыщенных богатейшим содержанием, основную суть которого мы старались выявить с возможной последовательностью. Нам остается подвести некоторые итоги и сделать выводы под углом зрения такой оценки минувшего опыта, какая позволила бы облегчить понимание условий ведения борьбы в будущем.

Пролетарское государство при ведении борьбы за свое существование в будущем никогда уже не будет находиться в условиях, буквально совпадающих с условиями эпохи 1917-1920 гг. Иная будет расстановка сил, иное сплетение политико-экономических факторов, иная организационная структура армий и техническая ее база. Но тем не менее воля пролетариата к победе останется неизменной, в той же степени будет иметь место резкий классовый антагонизм между рабочим классом и буржуазией. И характер будущей борьбы пролетарской республики с тем или иным капиталистическим государством рисуется нам в виде той же гражданской войны, которая будет вестись с полным энтузиазмом, решительностью и стремлением довести ее до победного конца, но на неизмеримо более высокой технической базе и при более благоприятной для пролетариата расстановке классовых сил.

Чтобы избежать по возможности повторений тех выводов, которые мы делали в процессе изложения по каждой отдельной главе и этапам борьбы, мы будем в наших общих выводах пользоваться методом параллельного сопоставления действий и событий как на стороне красных армий, так и на стороне противника. В основном выводы сводятся к следующему.

Две системы, две диктатуры противостояли друг другу: диктатура пролетариата и власть военного диктатора, выдвинутого буржуазно-помещичьей и кулацкой контрреволюцией.

Руководимая мощной и монолитной коммунистической партией, этим авангардом рабочего класса, советская власть твердо шла по одному определенному пути, все подчиняя одной цели, одному стремлению - преодолеть все препятствия, стоящие на пути к окончательному и твердому установлению власти рабочего класса.

«Военный коммунизм» был единственно возможной системой пролетарской политики в стране, вынужденной уже с первых дней своего существования вести ожесточенную борьбу на внешних фронтах и одновременно подавлять многочисленные контрреволюционные эсеровско-кулацкие восстания внутри государства. Благодаря именно этой системе удалось осуществить мощное строительство вооруженных сил, поддерживать и питать борьбу на фронтах, снабжать продовольствием - худо ли, хорошо ли - рабочие центры и установить прочную связь с бедняцкой частью крестьянства.

Героические усилия проявил рабочий класс для поддержания промышленности, преодолевая неслыханные трудности в борьбе с разрухой, рядом кризисов, голодом; ценой тягчайших, невиданных жертв он крепил боевую мощь своих вооруженных сил.

Огромное влияние на ход борьбы и в значительной мере на ее результаты оказал процесс классового расслоения деревни, правда, запоздавший на Украине и на Дону. Если еще весной и летом 1919 г. середняцкая группа крестьянства проявляла значительные колебания, то к осени, получив наглядный урок контрреволюционного режима белых, основная масса крестьянства активно выступила в защиту советской власти.

Таким образом, мы имеем на красной стороне единство целей и борьбы под руководством коммунистической партии, напряженную борьбу с промышленным кризисом, установление правильных взаимоотношений с крестьянством с опорой на бедняцкую его часть и союз с огромной массой середняков.

Что же мы видим на противоположной стороне? Прежде всего - отсутствие единства внутри южной контрреволюции, конгломерат государственных образований, партий, групп и группировок при полной неясности, а иногда и разнородности целей борьбы; крайнюю неопределенность будущности всех новых государственных образований; резкую враждебность и разнородность элементов, составлявших организм белой власти Юга России; шатания и разброд во всех областях внутренней политики; неумение справиться с вопросами налаживания промышленности, торговли и внешних сношений; наконец, полную неопределенность в земельном вопросе.

Таковы основные черты лица белой власти, которые говорят сами за себя.

И в этом мы видим первую и основную причину полного разгрома деникинщины в ноябре - декабре 1919 г. Весь дальнейший период существования власти Юга России явился только мучительной и затяжной агонией.

Раньше мы уже установили, что целью гражданской войны всегда является и будет являться не создание условий, вынуждающих одну из сторон к прекращению борьбы, а полное уничтожение живой силы противника с окончательным разгромом его баз, ибо нет никаких практических возможностей к сожительству таких двух взаимно исключающих систем, какими, например, были в прошлую гражданскую войну советская власть и деникинщина. Мы можем считать, что принцип этот в полной мере учитывался той и другой стороной, но выводы отсюда были далеко не всегда верны. В частности, Деникин считал возможным уничтожение большевизма, а вместе с тем и режима советской власти путем захвата Москвы. Ему казалось, что если белые войска хоть ниткой дотянутся до красной столицы, то советская власть должна пасть немедленно и окончательно. В этом - одна из коренных ошибок Деникина. Нам представляется несомненным, что в случае благоприятного для белых исхода октябрьских боев, дальнейшего их продвижения и даже занятия ими Москвы - положение красных армий при всей его трудности было бы все же далеко не безнадежным. Сдача столицы ни в какой степени не определяла окончательно падения советской власти, и борьба продолжалась бы с еще большим ожесточением. А между тем Деникин так распределил свои силы и давал им такие задачи, что дальше Москвы продолжать борьбу для них едва ли представилось бы возможным. Белые имели бы несравненно больше шансов на успех, если бы, воспользовавшись временным ослаблением красных армий весной 1919 г. и враждебным отношением к советской власти значительной части казачества в занятой красными войсками территории Донской области, они попытались действительно разбить наши войска, а не только преследовать их, давая им уходить от ударов и ослабляя свои собственные силы с каждым шагом продвижения вперед.