Бат Йеор - «ЗИММИ»: ХРИСТИАНЕ И ЕВРЕИ ПОД ВЛАСТЬЮ ИСЛАМА

Поэтому европейские попытки поддержать местный национализм (османизм или арабизм) следует понимать как выступление против политики умма. Открывались возможности отделения религии от политики. Основывая межнациональные отношения на принципе равноправия всех граждан и законности наций, национализм отвергал концепцию джихада и ее прямое следствие: зимма. После погромов 1860 года в Ливане сирийские христиане стали самыми яростными сторонниками арабского национализма.

Реформистское течение, вдохновленное абстрактными концепциями, импортированными из-за рубежа, дар ал-харб , было достаточно поверхностным. С другой стороны, консервативное движение было глубоко укоренено в исламской истории и традиции. Все новые факторы постоянно придавали ему силу: непрекращающийся поток беженцев-мусульман из потерянных исламской властью провинций был охвачен фанатизмом и жаждой мести. Эти мусульманские беженцы из Европы, потомки мусульман-поселенцев (мухиджирин), или христиане, принявшие ислам, чтобы не потерять свои земли после завоевания их мусульманами, придавали силу исламской религиозной партии. Правительство Османской империи расселяло их н регионах, вызывающих беспокойство, и распространяло, таким образом, с помощью политики колонизации свою власть. Беженцы из балканских провинций направлялись в Армению. В 1874-75 годах черкесы-мусульмане с Кавказа поселились в провинциях Данубии, а затем, охваченные националистическими чувствами, — в Галилее и на Голанских высотах. В 1878 году после аннексии Австрией Боснии-Герцеговины мусульманские колонисты, жившие там, прибыли в Македонию и на приморское побережье Палестины. В 1912 году Россия пыталась предотвратить их проникновение в Армению. В течение XIX и начала XX столетий непрекращающийся поток более чем двух миллионов мусульман-колонистов из Крыма и Балкан расселялся властями Османской империи в Анатолии, Армении, Ливане, Сирии и Палестине с надеждой, что мощная исламская колонизация покончит со стремлением зимми к национальному возрождению.

В 1878 году был издан османский закон, гарантирующий предоставление земель Палестины мусульманским поселенцам. Причем они освобождались на 12 лет от налогообложения и военной службы. В районе Кармеля, Галилеи, на равнине Шарон и в Кесарии земли были розданы славянам-мусульманам из Боснии и Герцеговины; грузины поселились вокруг озера Киннерет и на Голанских высотах, а марокканцы — в Нижней Галилее. В Заиорданье и Галилее туркмены и черкесы, изгнанные в результате захвата Россией Крыма, Кавказа и Туркменистана, пополнили кланы, поселившиеся в этих местах еще в XVIII столетии. Около восьми тысяч египетских феллахов иммигрировали в Яффу, Газу и Иерихон в тридцатые годы XIX века; алжирцы, отправившиеся в изгнание вместе с Абд ал-Кадиром, расселились в Галилее, на Голанских высотах и в Иерусалиме.

Исламское консервативное движение, особенно сильное в подвергшихся арабизации провинциях Османской империи, черпало свою силу не только в религиозных предубеждениях, но и в природе арабо-исламского империализма, определившего структуру этой многонациональной мусульманской империи. Во время ее создания захват территорий и покорение местного населения привели к разрушению их культур. Однако интерес, проявлявшийся европейскими учеными к их древнему прошлому, снова пробудил гордость этих народов и стремление к освобождению из-под власти ислама, причем в то же самое время, когда реформы, проводившиеся в империи, лишали арабов их традиционных привилегий. Евреи, греки, армяне и марониты стали все больше осознавать, что они не всегда были религиозными меньшинствами, но были времена, когда они существовали как гордые нации, после арабского завоевания терпимые, однако, только в религиозном контексте, да и то — ценой унижений и уплаты поборов. С глубокой ненавистью мусульманское население наблюдало, как национальные отчизны доарабского прошлого восставали в сознании зимми из руин и забвенья. Эмансипация зимми и их культурное возрождение содержали, с арабской точки зрения, опасные семена национализма, могущие угрожать их доминированию. Разрушение общины зимми требовало отныне не только ее уничтожения в физическом смысле, но также и уничтожения ее культуры, языка и искусства — символов ее творческой силы. В Палестине конца века недавно прибывшие мусульманские колонисты обдуманно разрушали все, что еще оставалось от древней еврейской цивилизации после столетий непрекращающейся ненависти оккупантов. Этих колонистов вполне обдуманно селили таким образом, чтобы уничтожить в зародыше всякую попытку райи обрести национальное освобождение. В Армении физическая ликвидация сопровождалась насильственными обращениями, массовой депортацией, разрушением церквей или прекращением их в мечети.

Все бедствия, перечисленные в данной главе, объясняют те мотивы, которые придали борьбе за эмансипацию и освобождение народов зимми в Османской империи фанатичный и насильственный характер религиозной войны.

Мусульманским правителям было трудно различить, где кончается борьба за религиозную эмансипацию меньшинств, а где начинаются их требования о возвращении захваченных земель — наряду с возрождением национального языка, культуры и собственных общественных институтов дихотомии, коренящаяся в самих условиях существования зимми, оказывала влияние на политику Османов и младотурок. С одной стороны — подавление греческого и армянского национализма, а с другой стороны — протекция христианам — зимми по всей империи. В том же самом духе запретительные законы, распространявшиеся только на евреев, проживавших в Палестине, предполагалось, должны были противостоять проникновению сионизма, самого молодого движения за национальное освобождение. Как оказалось впоследствии, турки в этом мало преуспели. В I987 году был опубликован закон, запрещающий евреям иммигрировать в Палестину, селиться здесь, покупать земли, строить дома и жить в Иерусалиме. Этот закон применялся только к евреям — безразлично, были ли они зимми или подданными иностранных государств, — но не к христианам или мусульманам-иммигрантам.

Эти аспекты турецкой политики могут быть проиллюстрированы на одном весьма специфическом примере. Когда расправа с армянами в 1895 году спровоцировала взрыв религиозного фанатизма, мусульмане Алеппо стали угрожать местным евреям и христианам применением тех же самых действий. Порядок был восстановлен только благодаря энергичным мерам, предпринятым турецким военным комендантом Адхамом-пашой, защитившим еврейские и христианские кварталы и угрожавшим направить свои пушки на мусульман, если они попытаются напасть на немусульман. Опасность, ощущаемая при чтении документов того времени, не была связана исключительно лишь с армянским кризисом, но являлась постоянным признаком существования зимми. Новыми факторами в этой ситуации были, однако, борьба за независимость, поддержанная европейскими странами, и большая доступность для зимми разнообразной информации.