Бат Йеор - «ЗИММИ»: ХРИСТИАНЕ И ЕВРЕИ ПОД ВЛАСТЬЮ ИСЛАМА

И это — наряду с другими факторами спровоцировало массовые погромы 1800 года.

Другим существенным элементом процесса деградации было право победителя распоряжаться жизнью и смертью побежденных. Принятое в периоды войн, это право передавалось, однако, и в мирное время or одного поколения завоевателей к другому. Спасенные от смерти, зимми должны были постоянно защищать свою жизнь денежными платежами и подчинением победителю, который, отсрочил на время вынесение им смертного приговора, чувствовал себя всесильным (см. док. 19). Сходный порочный круг действовал и в тех случаях, когда властитель считался умеренным и терпимым, поскольку в эти времена лишь усиливалось презрительное отношение большинства к маргинальным группам. В конце доминантная группа, приобретшая власть судить и миловать, оставляла за собой право уничтожения побежденных, даже и прекративших сопротивление.

На коллективном уровне синдром зимми проявляется в забвении истории своего народа, его культуры и политического опыта. Это забвение является следствием адаптации или узурпации захватчиками прошлого народов. Зимми победители рассматривают себя как законных наследников всех цивилизаций, созданных на колонизированных территориях. И действительно, деградация и забвение связаны воедино, поскольку у нижестоящей группы нет места в истории. Молчание относительно прошлого зимми отнюдь не случайно, но представляет собой намеренное искоренение истории и их пародов. Изменение статуса какой-либо группы от высшего к низшему влечет за собой передачу вышестоящей группы культурного наследия низшей (навыков цивилизации, наук и искусств). Вследствие своего положения она уступила захватчикам все свои права. Это низведение до рабского уровня законных наследников собственной культуры только по экономическим причинам, уничтожает единственного соперника, могущего заявить о своих правах, присвоенных узурпаторами. Таким образом, деградация закономерно предается забвению, если понимать под этим забвение своей истории и географии. Культурный империализм поддерживает и оправдывает территориальный империализм; культура, монополизируемая доминантной группой, политизируется и выхолащивается, становясь инструментом подавления и отчуждения.

Арабо— израильский конфликт обнажает эту тактику. Палестинская пропаганда, предназначенная для Запада, направлена на фальсификацию истории с помощью семантической подмены «палестинскими арабами» -евреев. Этот маскарад арабов (или «палестинцев»), выступающих «вместо» евреев, способствует передаче им исторических прав Израиля, а также наделению их достоинством еврейского народа и симпатиями к нему. Лишая евреев их прошлого (то есть используя эффект подмены), ООП низводит их до уровня лишенной корней зависимой группы, достойной только снисхождения арабов.

На пресс— конференции в ООН 2 сентября 1983 г. в Женевском Дворце Наций Ясер Арафат утверждал:

«Именно мы были под пятой римского империализма. Именно мы послали палестинского рыбака, прозванного Святым Петром, в Рим; он не только завоевал Рим, но завоевал также сердца людей. Именно мы знаем, как противостоять империализму и оккупации. Иисус Христос был первым палестинским федаином [5], пронесшим свой меч по той же тропе, по которой палестинцы сегодня несут свой крест» (синхронный перевод с арабского).

Таким образом, ради успеха палестинского дела Иисус Христос перекрашивается в палестинского суперфедаина (то есть борца за ислам), и сам Ясер Арафат впрямую ассоциируется с основоположником христианства.

Более того, все, что имеет отношение к культуре, монополизируется умма. Любое интеллектуальное достижение зимми должно восприниматься как высокомерие. Чтобы в полной мере оценить глубину «бесчестия» статуса зимми, термин «унижение» должен быть помещен в контекст арабской системы ценностей, где весьма своеобразное понятие «чести» играет главную роль.

Другим важным фактором, способствующим моральной деградации зимми, является предписание молчания, возложенное на какую-либо специфическую группу населения. Отрицание за зимми права свидетельствовать в исламском суде против мусульманина определяет эту позицию и обнажает психологическую закономерность, лежащую в ее основе.

Зимми, лишенные права защищать себя, были поставлены в ситуацию потенциальных заложников, находящихся под угрозой любого необоснованного обвинения. Это положение постоянной уязвимости поощряло раболепство и лесть. Уже после эмансипации европейские консулы отмечали боязнь зимми защищать свои права, даже если могли выиграть судебный процесс, потому что «наглость» со стороны зимми каралась смертью (см. док. 35 и 52).

Что касается доминантной группы, отказ принять свидетельство зимми в суде символизирует даже большее отрицание — отрицание свободы высказываний, этого существенного права всякого человека. Отказ выслушать, установить копта, обменяться взглядами был не чем иным, как отрицанием страданий и прав других людей. Подавление свободы речи принуждает обвиняемых к молчанию.

Это отрицание права на свидетельство переносится с индивидуума на группу в целом и постоянно воспроизводится во времени.

Народы зимми не только не имеют истории, они не обладают даже правом на нее. Эта коллективная амнезия свойственна всем им. Восточное еврейство особо выделено в этом исследовании, так как недавние исторические события увеличили значимость аспекта исторической памяти. Из-за этой амнезии национальная борьба Израиля за существование никогда не была объяснена в ее полном историческом и географическом контексте. Так как коллективная память сосредоточилась лишь в ашкеназской ветви еврейства, потеряно объемное восприятие пути, пройденного народом в целом. Введение восточного измерения дополняет историю европейского еврейства, способствуя, таким образом, созданию целостной картины истории всего еврейского народа. В этом случае сионизм обретает свои истинные рамки как движение, нашедшее выражение и действовавшее свободно лишь в отдельный специфический период истории за пределами дар ал-ислам . В соответствии с этим роль и активность ашкеназского еврейства обретают истинную перспективу и глубину.

Сионизм развивался по большей части в Европе и Америке; там весьма слабо представляли себе условия существования зимми и психологические последствия, вытекающие из этого явления (отсутствие чувства безопасности, страх, привычка к молчанию). Сионизм обычно рассматривался как исключительно западное движение. Политико-культурные реалии, вступавшие в противоречие с этой точкой зрения, затемнялись. Султан Османской империи говорил в конце девятнадцатого века, что не позволит Палестине превратиться «во вторую Армению». Из этого высказывания ясно, что любое, даже самое незначительное проявление еврейского национализма среди изолированных, разбросанных по огромной территории общин евреев зимми было бы, вероятно, подавлено с такой же жестокостью, как и армянский национализм, организованный и вооруженный соседкой Россией. Кровавые бои между османским правительством и его христианскими подданными в Европе, стремившимся к национальному освобождению (включая первые погромы армян в 1890-е годы), убедили евреев дар ал-ислам , лишенных фактически поддержки европейских правительств, что цена свободы будет очень высока. Они не объявляли себя воинствующими сионистами, поскольку само их существование находилось под вопросом, даже если они и чувствовали себя в относительно большей безопасности в переходный период европейской колонизации. Позднейшие события подвели базу под эти опасения, так как в большинстве обретших независимость арабских стран поддержка идей сионизма превратилась в преступление, наказуемое смертной казнью. Однако, постоянно маскируясь, восточные евреи прибегали к иным формам борьбы.