Хэммонд Иннес - Конкистадоры. История испанских завоеваний XV–XVI веков

К празднику Святого Духа у Кортеса в Тешкоко собралось более семидесяти пяти тысяч индейских воинов. Через два дня он провел смотр своего воинства и отдал боевые приказы. Войско должно наступать тремя частями. Альварадо с 30 лошадьми, 18 арбалетчиками, 150 пехотинцами и 25 000 тлашкаланцев и Олид с 33 лошадьми, 18 арбалетчиками и 160 пехотинцами в сопровождении 20 000 индейских воинов должны двигаться на север в обход озера: Альварадо должен занять Такубу, Олид встать на позиции в Койоакане. Сандоваль с 24 лошадьми, 4 мушкетерами, 13 арбалетчиками, 150 пехотинцами и еще 30 000 индейцев должен нанести удар на юг на Истапа-лапу, разрушить город и продвигаться дальше по той дамбе, по которой испанцы в первый раз входили в Мехико. Сам Кортес будет командовать бригантинами, на каждую из которых назначена команда из девятнадцати испанцев – капитан, шестеро лучников или мушкетеров и остальные на веслах.

Индейцы двинулись в путь раньше испанцев, вероятно, потому, что при такой многочисленности воины съели все принесенные с собой припасы. Весь план кампании едва не был загублен в самом начале дезертирством одного из военных вождей тлашкаланцев, Шикотенкатля Младшего. Кортес, который только с помощью тлашкаланцев мог рассчитывать пробиться через орды мешиков, отреагировал мгновенно. Он известил остальных тлашкаланских военных вождей, включая и отца Шикотенкатля, что в испанской армии дезертирство перед лицом неприятеля подлежит наказанию смертью. Шикотенкатль был казнен, а поскольку тлашкаланский закон также карал дезертирство смертью, даже его отец принял наказание как справедливое. На все это потребовалось время.

Кроме того, легкомыслие людей Кортеса представляло собой опасность чуть ли не большую, чем непостоянство индейцев. По прибытии в Акольман Альварадо и Олид чуть не подрались, поссорившись из-за квартир. Кортес снова был вынужден вмешаться, но и после этого два капитана едва разговаривали между собой. В результате по прибытии в Такубу, когда Альварадо предложил, чтобы оба отряда по-прежнему были вместе, Олид настоял на выполнении буквы инструкции и увел своих людей в Койоакан, оставив без поддержки людей Альварадо, почти целый день сражавшихся, чтобы выполнить приказ и разрушить деревянные трубы главного акведука, снабжавшего водой Мехико.

У Сандоваля тем временем возникли серьезные затруднения с взятием Истапалапы. В разгар сражения на вершине близлежащего холма были замечены дымовые сигналы. На этот призыв о помощи ответили дымовые сигналы из приозерных городов, и вскоре Кортес, атаковавший скалистый остров недалеко от самого Мехико, оказался преследуем более чем тысячью каноэ. Ветра в это время не было, однако гребцам удалось сохранить безопасное расстояние до рассвета, когда подул бриз и наполнил их паруса. Кортес немедленно развернул бригантины и направил их в гущу лодок мешиков. «Мы уничтожили бессчетное количество каноэ, убили и утопили множество врагов – великолепнейшее зрелище, какое только можно увидеть в мире». Вдохновленный своим успехом, обеспечившим ему реальное главенство на озере, Кортес незамедлительно захватил небольшую крепость на дамбе Шолок. Так начался очередной поход на Мехико. Он продолжался два месяца и вовлек испанцев в жесточайшие сражения.

Хотя история обороны ацтеками Мехико мало известна, она должна рассматриваться как эпическая часть военной истории. Под командованием своего юного вождя Куаутемока индейцы сражались с полным безразличием к смерти, с храбростью людей, делом жизни которых является война, – сражались сперва на дамбах, а затем, когда все проломы были завалены и все наблюдательные башни захвачены, на улицах самого города, обороняя каждый дом, каждый канал, восстанавливая за ночь разрушенные испанцами днем баррикады, вновь расчищая засыпанные проломы в дамбах. Это было невероятное проявление энергии и мужества со стороны людей, на поздних этапах осады страдавших от голода, жажды и зловония несожженных трупов. Кроме всего прочего, индейцы действовали изобретательно. Они вгоняли в дно озера сваи, чтобы помешать бригантинам оказывать непосредственную поддержку пробивающимся по дамбам испанцам; они рыли под водой ямы-ловушки для солдат и всадников, пытавшихся вброд преодолеть проломы в дамбах; они использовали захваченные испанские мечи, привязанные к длинным шестам, чтобы останавливать атаки испанской кавалерии. Сперва индейцам по ночам в каноэ удавалось доставлять в город продовольствие и воду из озерного края; но по мере того как сжималось кольцо блокады, приток припасов убывал, а с отпадением от Мехико приозерных городов прекратился вовсе. Защитникам Мехико приходилось довольствоваться солоноватой водой, добываемой из вырытых в городе колодцев, растениями и телами убитых воинов или принесенных в жертву пленных.

Штурм Мехико испанцы начали с юга и запада по трем дамбам. Кортес с отрядом Олида попытался ворваться в город по главной дамбе от Шолока; Сандоваль – по небольшой вспомогательной дамбе, соединявшейся с ней в Акачинанко; в это же время с запада подходил по такубской дамбе Альварадо. Его поддерживали четыре бригантины, еще две были направлены на помощь Сандовалю к вспомогательной дамбе. Без бригантин, способных сдерживать натиск индейских каноэ, у испанцев было бы мало надежды разрушить водные оборонительные сооружения города. Дамбы же были настолько усеяны домами и крепостями, так часто прерывались мостами и перегораживались воздвигнутыми мешиками баррикадами, что каждый ярд дамбы приходилось отвоевывать ценой серьезного сражения. Более того, из-за препятствий, грязи и ила от лошадей, составлявших основное преимущество испанцев на суше, толку было мало. Каждую ночь проломы, так тщательно засыпанные в течение дня, расчищались заново. Тем не менее за несколько дней Кортесу удалось проникнуть в Теночтитлан, южную часть города, дойти до площади и захватить храм высотой в сотню ступеней, почти такой же высокий, как сам большой теокали. Теперь, когда Кортес оказался уже в городе, юный властитель Тешкоко привел к нему воинов своей провинции, так что теперь испанцы продвигались по трем дамбам при поддержке не менее ста тысяч индейских воинов. Конец штурма, казалось, был уже близок. Однако сам город пересекали во всех направлениях бесчисленные каналы; мешики разрушили все мосты и обороняли каждый пролом с необычайной яростью, метали с крыш ближних домов пращные камни и стрелы; продвинуться вперед можно было, только засыпав каждый канал и разрушив все стоящие рядом с ним дома. Так, дом за домом, был разрушен один из красивейших городов мира. В этот момент горячность Альварадо вновь чуть не привела к катастрофе. Кортес пытался связать два звена атаки на город, проложив проход через несколько улиц, соединявшихся с такубской дамбой. Перед ним, однако, оказалось полдюжины проломов и, захватив и засыпав три из них, он сделал привал на ночь. Очевидно, его целью была рыночная площадь. Альварадо стремился к той же цели, но его людям оказывалось такое сопротивление, что каждую ночь они вынуждены были отступать по дамбе назад, в свой лагерь в Такубе, оставляя только посты у засыпанных проломов. Казалось, теперь между Альварадо и Кортесом возникло своего рода соперничество – каждый из них хотел первым дойти до площади. Площадь эта, представлявшая собой обширное открытое пространство, окруженное аркадами и многочисленными храмами, была идеальной площадкой для организации передовой базы. Такубская дамба выходила прямо на площадь, и Альварадо, воодушевленный захватом нескольких промежуточных мостов и баррикад, сделал рывок по направлению к площади, тем более что мешики, казалось, были сломлены и побежали. Однако это оказалось ловушкой. За спиной Альварадо оставил полосу мелководья шириной шестьдесят футов, которую преодолел вброд со своими людьми и лошадьми. Пятьдесят солдат только-только начали засыпать разрыв в дамбе, когда мешики внезапно развернулись и яростно атаковали. Каноэ, ожидавшие в засаде, мгновенно оказались в разрыве дамбы. Бригантины задержал подводный частокол, и они не смогли прийти на помощь. Альварадо пробился к соседней улице и проложил себе дорогу через значительно более глубокий пролом, но там под водой оказались вырыты ямы-ловушки. Испанцы чудом избежали гибели, и Альварадо удалось спасти свою жизнь и выбраться из этой переделки, потеряв всего одну лошадь. Но кроме убитых и раненых пятеро испанцев были захвачены живыми.