Игорь Можейко - Западный ветер — ясная погода

Хотя кандидатура Ба Мо была официально утверждена в Токио и его избрание (вернее, назначение) главой государства не вызывало сомнений, без попыток помешать ему занять этот пост все же не обошлось. Правые такины Тун О и Ба Сейн потребовали, чтобы в стране была восстановлена монархия и во главе был поставлен кто-либо из родственников последнего правителя. Опасаясь, что эти призывы найдут отклик у крестьян, в среде которых монархические тенденции еще были живы, Ба Мо обратился за помощью к японцам, и те без шума арестовали смутьянов и вывезли их в Малайю. Общественности же было объявлено, что оппозиционеры получили посольские посты в Китае и Маньчжоу-Го и отправились для исполнения своих обязанностей. Кстати, этот эпизод лишний раз говорит о том, насколько фиктивной была независимость, если можно было направить фиктивных послов в фиктивные государства и даже посылать им потом инструкции и указания из фиктивного министерства иностранных дел, которое возглавлял Такин Ну.

Оппозиция Ба Мо со стороны левых такинов и коммунистов, действовавших в это время единым фронтом, проявилась иначе. В те дни, когда независимость была уже на пороге, Такин Мья, Такин Ну и Такин Тан Тун посетили будущего президента и заявили: «Мы выполнили обязательство поддержать вас в меру наших сил, однако вы забыли о нашем условии: установить в стране коллегиальную диктатуру. И если вы не согласитесь на это, мы будем вынуждены лишить вас своей поддержки». После долгой паузы Ба Мо заявил, что согласен, ибо заботится лишь о единстве в руководстве. Эти слова Ба Мо не обнадежили такинов. «Мы и не намеревались заставлять Ба Мо выполнять его обещание, — писал позднее Такин Ну, — но нашей целью было показать, насколько далеко мы можем пойти в поддержке его». В действительности за этим визитом скрывалась совершенно очевидная угроза. Не доверяя Ба Мо, такины желали показать ему, что «внутренний круг» будет проводить свою политику.

Кабинет, созданный Ба Мо, отражал расстановку сил в национально-освободительном движении Бирмы. Министром иностранных дел стал Такин Ну, обороны — Аун Сан. Кроме этих ключевых постов такины получили еще четыре министерских портфеля. Напуганные ростом их влияния, правые политики засыпали Ба Мо и «кэмпейтай» доносами, и членам правительства — такинам приходилось идти на сложнейшие интриги, чтобы спасти от полиции себя и своих сторонников. В то же время многие выражали сомнения по поводу того, следует ли такинам компрометировать себя, входя в прояпонское правительство. Некоторым искренним националистам даже казалось, что такины предали дело освобождения Бирмы, прельстившись должностями и постами. В определенной степени эта ситуация была такинам выгодна, так как обвинения в предательстве поддерживали доверие к ним со стороны японцев.

В действительности занятие левыми такинами ключевых постов в правительстве позволило им поставить дело антияпонского сопротивления на «государственную ногу». Аун Сан получил возможность укреплять армию и готовить вооруженное восстание, Такин Тан Тун и Такин Мья вели работу по созданию крестьянских и рабочих организаций. Следует отметить, что министерство сельского хозяйства, руководимое Такином Тан Туном, смогло даже в условиях японской оккупации вдвое уменьшить арендную плату за землю, была организована выдача кредитов крестьянам, началось перераспределение земли.

Конечно, эффект преобразований ограничивался тем, что Бирма оставалась оккупированной страной и японские советники постоянно вмешивались в деятельность правительства. Тем не менее это правительство нельзя было однозначно назвать марионеточным. Обязанности в нем были четко разделены: Ба Мо купался в лучах славы вождя нации и в то же время занимался урегулированием сложных отношений с японцами, остальные члены кабинета по мере сил исполняли свои функции, причем левые такины подчинялись не японцам и Ба Мо, а «внутреннему кругу». Ба Мо знал об этом, но не ставил в известность оккупантов. И не будет преувеличением сказать, что правительство могло существовать лишь потому, что его возглавлял именно Ба Мо, устраивавший, хотя и по разным причинам, как такинов, так и японцев и правых политиков.

Одной из принципиальных установок Ба Мо в то время было полное отрицание парламентской системы либо любой иной демократической формы правления для Бирмы. Презрительные высказывания Ба Мо о парламентаризме вполне устраивали японских генералов. Конечно, можно сомневаться в его искренности, тем более что после войны он вернулся на парламентскую стезю. Японцам была выгодна авторитарная схема, Ба Мо она тоже была в тот момент выгодна. Поэтому он мог с чистым сердцем заявлять: «Мы возложили на себя революционную задачу... когда работа будет завершена, а опасности устранены... народ сможет вернуться к старой политической игре, если ему все еще будет хотеться, чтобы его развлекали таким образом... воля человека, работа и жертвы должны стать настоящей основой национального плана». Однако принятый Ба Мо и одобренный японцами лозунг «Одна кровь! Один голос! Одна власть!", в котором так и чудятся фашистские шествия и крики построенной по ранжиру толпы, в Бирме не укоренился, как не смогли укорениться и многочисленные организации, союзы, ассоциации, призванные окружить почетом и возвысить самого Ба Мо. Доверенным человеком президента был министр пропаганды Бандула У Сейн, известный своими мистическими настроениями, который в официальных кругах уверял своих не весьма образованных и порой легковерных слушателей, что Англия и Голландия будут обязательно разгромлены, потому что в словах England (Англия) и Netherlands (Нидерланды) есть слог «лан», который в бирманском языке означает «толкнуть назад». Вокруг Ба Мо крутились невежественные монахи, астрологи, хироманты и даже отысканные в Мандалае потомки брахманов, некогда участвовавших в церемонии коронации бирманских монархов.

Несмотря на усилия Ба Мо оградить население страны от преследований и произвола оккупантов, основная масса бирманцев относилась к Ба Мо с недоверием, а то и с недоброжелательством. Не могли помочь ни церемонии по перевозу в Рангун «земли победы» из города Шуэбо, где в XVIII в. началась борьба за воссоединение Бирмы, ни королевские манеры, ни речи о величии страны. Не принесли Ба Мо популярности и его попытки объединить все бирманские буддийские секты в ассоциацию «Маха сангха», и создание Молодежной лиги Восточной Азии. Более того, в 1944 г., когда в Бирме была создана Антифашистская лига народной свободы (АЛНС), Молодежная лига одной из первых и в полном составе присоединилась к ней и стала одной из основных движущих сил антияпонского движения.