Максим Калашников - Третий Проект. Том I Погружение

Шестой движущей силой 1917 года, объединенной в партию, стали революционеры.

Люди, отвергшие современный им мир… У них самым главным и страстным желанием было преодоление существующей реальности, превращение ее в новую реальность, никак не связанную с тем миром, где им приходилось жить. Они верили, что у них есть способ создать этот новый мир, который будет гораздо лучше и счастливее прежнего.

Эти люди в полной мере обладали той энергией, страстью и волей, которые Лев Гумилев называл пассионарностью, а Макс Вебер – харизмой. Они были наделены страстью к переменам, умением их проводить и волей, чтобы вынести все на этом пути. В России того времени бытовало очень точное наименование для них – «профессиональный революционер». Творение нового мира и разрушение старого стало их профессией, единственным предназначением. В профессиональные революционеры шли и русские, и инородцы, и евреи. Среди них можно было встретить выходцев из интеллигенции, рабочих, аристократии. И не надо думать, будто революционерами выступали одни коммунисты. Были партии куда посильнее: и национальные социал-демократы на окраинах (литовские, финские, грузинские и т.д.), и социалисты-революционеры (славные своим террором эсеры), и народные социалисты, и мощное движение анархистов, и националисты – вроде дашнаков в Армении. Революционное подполье в Российской империи кишело разными людьми.

Седьмой движущей силой революции 1917 года стали евреи.

Их было очень много среди профессиональных революционеров. Как правило, эти евреи считали недостаточной сионистскую доктрину. Для них создание собственного государства и возвращение себе родной земли было слишком локальной, слишком мелкой целью. Им целого мира было мало. Это были личности с самым сильным пассионарным зарядом. Наделенные несгибаемой волей и недюжинным умом, они отличались, как правило, безжалостной жестокостью, склонностью к манипулированию, умением подчинить себе товарищей. Они обладали еще и крайней изворотливостью, и склонностью к интригам. Далеко не случайно то, что среди руководителей всех революционных партий более 90 процентов занимали евреи.

Но они – обратим на это внимание! – не были евреями в ортодоксальном понимании этого слова. Большую часть революционеров еврейство своими не считало, обзывая «выкрестами» и предателями, отказавшимися от иудейской традиции. Революционеры выступали изгоями в квадрате – изгоями не только в Российской империи, но и среди своих же соплеменников. То были самые непримиримые и бескомпромиссные борцы с существующим миром.

Хотя не надо и упрощать ситуацию. У многих из них находились родственники за границей, которые занимали высокие ранги в еврейских общинах по всему миру и обладали значительными (а в ряде случаев – и огромными) финансовыми и политическими возможностями. И между несгибаемыми революционерами и их сородичами по другую сторону границы все же сохранялись отношения. Странные отношения, очень многозначные. Они и притягивались, и отталкивались, причем каждая из сторон старалась использовать другую для достижения своих целей.

Все эти семь главных сил революции 1917 года прекрасно сознавали неумолимую логику аннигиляции и распада русского общества имперского типа. Они понимали, что пятисотлетнему циклу русской истории пришел конец. Они отдавали себе отчет в том, что любые частные улучшения и попытки исправить ситуацию не изменят логики процесса тотального разрушения. Другого пути для преодоления раскола в России, вызванного несовпадением цивилизационного и национальных проектов, просто не было. Разрыв между цивилизационным проектом и его национальными интерпретациями зашел слишком далеко. Раскол можно было преодолеть только путем создания нового цивилизационного ядра, нового национального проекта.

Каждая из семи сил понимала, что жизненные силы Российской империи, и без того подтачиваемые происходящими изменениями, были окончательно истощены Первой мировой войной. К началу 1917 года резерв устойчивости империи оказался исчерпанным. Она просто рассыпалась, как рассыпается перенапряженное стекло от попадания песчинки в критическую точку. У империи не было больше ни сил, ни желания жить. Процесс жесткой турбулентности зашел слишком далеко. Фактически, империя распалась под воздействием процесса самоподдерживающейся критичности. Любое, даже самое положительное воздействие на империю вело к дисгармонии и углублению внутренних противоречий.

Нарастание диссонансов и семь революционных сил действовали вместе и порознь, просто ускоряя этот процесс. Последние стремились точно высчитать моменты бифуркации и обеспечить движение общества в нужном им направлении, сделав так, чтобы именно их проект будущего стал господствующей траекторией развития Русской цивилизации.

Эти семь сил породили три проекта, из которых победил один. Всего три основных проекта будущего было в России, как тройка, семерка и туз в пушкинской «Пиковой даме». Эта дьявольская выигрышная комбинация из пророческого творения Александра Сергеевича полностью воплотилась в роковом 1917 году.

А теперь – сжато об этих трех основных проектах новой реальности, конкурировавших между собой.

Первый – это проект, который и известной долей условности назовем «Белым». Проект либерально-демократический. Его выдвигали масоны. Они пользовались поддержкой определенной части еврейства. Наконец, масонскому проекту, особенно на первом этапе, симпатизировали западные союзники по Антанте.

Проект этот стоял на убеждении, будто после свержения царизма можно устроить жизнь по западным образцам. Идеологами проекта служили масоны, которые исходили из возможности интеграции России в европейское сообщество. Экономическая принадлежность России к западной цивилизации, которая проявилась в романовскую эпоху империи, дополнялась полной экономической, культурной и идеологической интеграцией с Западом. Планировалось создать в России общество, отличительными чертами которого на уровне воспринимаемой реальности стали бы политическая демократия парламентского типа, независимая судебная власть, рыночная экономика, политический плюрализм, светский характер общества, наличие развитой системы социального обеспечения.

Что же касается не внешней стороны, а сути, то демократия парламентского типа должна была опираться на строго иерархическую систему тайной власти в орденских и подобных им масонских и парамасонских структурах. Независимость судебной власти должна была базироваться на корпоративных договорах и системе третейского разрешения споров для избранного круга реальных хозяев общества. Рыночная экономика становилась основанием и питательной средой для монополистических структур финансового и промышленного капитала, концентрирующего в себе основные финансовые потоки и центры прибыли. Идеологический плюрализм должен был обернуться манипуляцией общественным сознанием. Развитая система социального обеспечения – становилась средством канализации социальных беспорядков.