Максим Калашников - Третий Проект. Том I Погружение

Именно казачья страсть к наживе и предопределила поражение белых во время летне-осеннего наступления 1919 года Деникина на Москву. Собранный 7-тысячный кавкорпус Мамонтова, брошенный на Тамбов, вместо разгрома живой силы красных кинулся набивать обоз разным барахлом. Его обоз с добычей, взятой в собственной же стране, растянулся на 60 вёрст! Не выполнив задачи, огрузневшие от награбленного донцы пошли по домам, и потом из семитысячной рати Мамонтова в строй снова стало не более двух тысяч. И нет ничего удивительного в том, что потом этот грабёж казакам боком вышел, и хорошо помнившие казачий беспредел люди не только приняли большевиков, но и помогли им потом расправиться с казаками. Жадность фраера сгубила. Крестьянская, ограниченная жадность. Мол, нехай русские сами себя освобождают. У нас, особой нации, теперь – отдельная страна, а у русских – своя.

При этом, как вспоминает Деникин, в новоявленном казачьем государстве царила самая разнузданная коррупция, и никто не наказывал воров. Зато донцы постоянно скандалили с «реакционным» белогвардейским правительством Юга – с Деникиным. Впрочем, кубанские казаки тоже выбрали себе самостийное правительство, которое бросилось признавать суверенитет горских народов Кавказа и заключать договор с отделившейся Грузией. И воевать за единую Россию эта братия совсем не рвалась. А что такое этот «парад суверенитетов»? Да не что иное, как одна из форм рвачества, мародёрства.

Завершая тему казачья, приведем небольшой эпизод, описанный самым что ни на есть антикоммунистом и горячим печальником белого движения – Валерием Шамбаровым в труде «Белогвардейщина». Так вот, под новый 1919 год хитрым большевикам удалось разложить донские части и взломать казачий фронт. Как? Они заслали на передовые рубежи своих агитаторов, которые стали говорить о том, что атаман Краснов продался немцам, что теперь в Советской России – дисциплина и богатая жизнь, что Запад не будет помогать ни Деникину, ни атаману Краснову. Подействовало! Три полка сразу бросили позиции и потекли домой – Рождество встречать. Несколько дней спустя в станице Вешенской объявились бойкие, с иголочки одетые молодые люди в роскошных шубах и с перстнями на пальцах. То были советские агитаторы. Они вытаскивали из карманов пачки дореволюционных, «николаевских» денег, ценимых казаками – и покупали водку ведрами, угощая казаков. Мол, вот мы – живое свидетельство обильности и богатства Советской власти. Казаки охотно кинулись на халявное угощение, протестующих стариков покидали в тюрьму. И Северный фронт опереточной «Донской державы» рухнул!

Вот вам и причина поражения казаков в борьбе с красными.

Но не только казаки – сама белая власть на Юге страдала «трофейными замашками». Обязательно почитайте воспоминания знаменитого генерала Деникина, главнокомандующего сил Юга России. Ну, того самого белого полководца, что чуть не взял красную Москву летом 1919 года.

Взяточничество, казнокрадство, дикое мошенничество на армейских подрядах правили бал на свободной от красных территории. Деникин на описание этого кабака чернил не жалеет. Воровали по-чёрному. Особенно возмущается генерал тем, что представители высшего общества (заводчики и капиталисты) уговаривали правительство Юга взять у англичан и французов кредиты под залог тех предприятий, которые остались на советской территории, и которые еще предстояло отвоевать. Но для чего они хотели эти кредиты? Да на их личное потребление. На то, чтобы лакать шампанское, жрать в ресторанах и трахаться.

«..Это означало принять на государственное содержание класс крупной буржуазии, в то время как нищая казна не могла обеспечить инвалидов, вдов, семьи воинов и чиновников…», – писал генерал. (Антон Деникин. «Поход на Москву» – М., АСТ, 2003 г., с. 495).

Это – впечатления генерала Деникина, впечатления Юга. Но есть и другие свидетельства – сибирские, из стана адмирала Колчака. Итак, 1920 год. Говорит Николай Устрялов, видный мыслитель белого движения.

«…20 июля прошлого (1919 – прим. ред.) года. Гений победы отлетел от нас. Мы отступаем… Вместе с делегацией омского «общественного блока» сижу против адмирала в большой столовой домика у Иртыша. Идет оживленная, несколько взволнованная беседа на больные темы дня – о развале на фронте и в тылу, о пороках управления, о безобразиях местных властей, об изъянах снабжения армий…

Адмирал … подробно останавливается на вопросе об администрации:

– Скажу вам откровенно, я прямо поражаюсь отсутствию у нас порядочных людей. То же самое у Деникина – я недавно получил от него письмо… То же и у большевиков. Это – общее явление русское: нет людей. Худшие враги правительства – его собственные агенты. У большевиков на это есть чрезвычайка. Но не можем же мы им подражать – мы идем под флагом закона, права… Я фактически могу расстрелять виновного агента власти, но я отдаю его под суд, и дело затягивается. Пусть общество поможет. Дайте, дайте мне людей!»

«Каждый честолюбивый министр, как это мы видели в Омске, безнаказанно творил свою политику, маленькие атаманы чинили суд и расправу, пороли, жгли, облагали население поборами на свой личный страх, оставаясь безнаказанными!» – писал в своих мемуарах бывший командующий войсками Колчака генерал Болдырев.

Возьмем для примера того же законченного садиста атамана Анненкова, служившего под знаменем Колчака. Жил атаман на широкую ногу – с отрядом личных телохранителей, песенников, со своим передвижным зверинцем. Да, большевики покорили несчастную, христолюбивую Россию с помощью иностранных частей, сформированных из латышей, китайцев, мадьяров. Эти чужаки не знали жалости к чуждому им населению. Так то оно так, да вот в противоположном красным лагере тоже применялись «иноземные легионы». Рати Анненкова, как и у красных, были интернациональными. Помимо казаков, под знаменами атамана воевали сербы, китайцы и даже афганцы. В случае чего китайцы расстреливали русских, а афганцы – китайцев. Казнил Анненков не только красных, но и своих же – целыми полками. Сбивая, так сказать, «красную пену» со своих частей. Потом советская власть предъявит миру могилы в Киргизии, забитые скелетами казненных анненковцев. А планировал Анненков создать в Семиречье новое независимое государство казаков со столицей в Верном. Точно так же, как и Краснов на Дону. Впрочем, на Дальнем Востоке атаман Семенов уже успел объявить себя нерусским, не выполнял приказов Колчака, грабил и тоже мечтал о создании отдельного государства под покровительством Японии. Когда колчаковские части наступали на Москву с востока, Семенов демонстративно не посылал им подкреплений, «зажиливая» бронепоезда и тысячи конников.