Эдвард Радзинский - Распутин

Из показаний Моллова: «Дня через два после удаления Щербатова и назначения Хвостова в Петроград прибыл Распутин и, как докладывал мне полковник Глобачев, стал ежедневно ездить на автомобиле в Царское Село». «Наш Друг» регулярно навещает царицу и Вырубову...

В Царском Распутин как будто вернулся к прежним занятиям – он по-прежнему «главный врач» Семьи. 1 ноября Аликс писала мужу: «Наш Друг сейчас при ней (Вырубовой. – Э. Р.), и мы, вероятно, поедем туда вечером... Он ее приводит в отчаяние, говоря, что она, вероятно, никогда не будет больше хорошо ходить». И на следующий день: «Я беспокоюсь о Бэбиной руке, так что просила Нашего Друга подумать о ней».

Но не «врачевание» является теперь основной заботой Распутина, не за этим он «ежедневно ездит на автомобиле в Царское Село». После падения прежних министров там активно действует новый «кабинет троих», состоящий из мужика, Ани и премьера-царицы.

Накануне революции, уничтожившей французский трон, королева Мария Антуанетта превратилась в сгусток энергии и рьяно взялась за управление государством. Тогда шла война с Австрией, и ее, дочь австрийской императрицы, называли в народе «австриячкой» и шпионкой...

В последний год перед русской революцией Аликс сжигает такая же невероятная энергия, она так же управляет министрами. Идет война с Германией, и Аликс, дочь немецкого принца, называют «немкой» и шпионкой...

Но теперь рядом с нею неутомимый борец с немецкими шпионами – Хвостов. Теперь она мечтает отправиться с дочерьми в Ставку к мужу и сыну – она хочет показаться войскам и развеять эти гнусные слухи. И «Наш Друг» снова приступает к главной своей обязанности – требует от нее то, о чем она сама мечтает.

Из письма Аликс: «9 октября... Наш Друг с прошлого года все говорит, что я должна видеть войска, так как это принесет им радость... Мы приезжаем 15-го утром... Какое счастье вас увидать, я так тоскую по вам обоим!»

Она показалась войскам и, полная воспоминаний о народной любви, вернулась в Царское – управлять. Она внимательно следит, чтобы в обновленном ею правительстве появлялись только «наши» министры. И когда Ники назначил министром путей сообщения Александра Федоровича Трепова, которого она не хотела, «Наш Друг», который даже не знал Трепова, немедленно сделался «опечален»... «Он не знаком с Треповым, – пишет Аликс мужу 1 ноября, – но многие (читай – она сама и Вырубова. – Э. Р.) против него, потому что он человек слабый и не энергичный... Наш Друг очень огорчен его назначением... Он опечален, что ты не спросил у Него совета. Я тоже жалею о назначении... он человек несимпатичный, я его знаю довольно хорошо».

Даже после удаления «Грозного дяди» она продолжает бояться долгого отсутствия Ники, его жизни в Ставке – вдали от нее. С тех пор как царь стал брать наследника в Ставку, одиночество и тоска по дому уже не мучают его так остро. Но Аликс вдруг стала тревожиться, что Алексей забросил учение из-за этих поездок – и тотчас выяснилось, что и «Наш Друг» перестал их одобрять. Так что она была права, когда писала Ники: «Надо всегда исполнять Его приказания – они имеют глубокий смысл»...

Но «Наш Друг» не только лечил наследника и «предсказывал» нужных министров. Он еще должен был все время предупреждать нервные срывы Аликс и охранять союз – ее и Подруги.

Когда царица с дочерьми отправляются в Ставку, Аня, естественно, хочет ехать с ними – она не любит расставаться с Аликс. Но нервы у царицы на пределе. Война измотала ее, и прежние игры молодости ей уже не под силу... 6 октября Аликс с прежним раздражением пишет мужу: «Посылаю тебе очень толстое письмо от „коровы“... это влюбленное существо должно было вылить всю свою любовь... она не могла больше ждать – иначе лопнула бы!» И «отец Григорий», безошибочно понимающий царицу, не хочет осложнений внутри «кабинета» и тотчас предписывает Ане остаться. «10 ноября... А<���ня> очень расстроена, что Он никуда не хочет ее пускать... Он находит, что необходимо остаться здесь, чтобы следить за ходом дел...»

Но «расстройство» Ани – все та же игра. Подруга добилась главного, мечта сбылась: она полноправный член теневого кабинета, правящего Россией. Вырубова настолько вошла в роль, что властолюбивой Аликс приходится порой ставить ее на место. «3 ноября... Хвостов и Белецкий обедают у А<���ни>. Это, по-моему, напрасно... похоже, что она хочет играть роль в политике. Она так горда и самоуверенна... и недостаточно осторожна... а Наш Друг желает, чтобы она жила исключительно для нас».

«Наш Друг» опять не подвел: проницательно желает того же, что и царица...

Историк С. Ольденбург в своей книге «Царствование императора Николая II» заботливо подсчитал, сколько раз царь поступил наперекор воле «Нашего Друга». Вопреки советам Распутина, царь поехал в Галицию, созвал Думу в апреле 1915 года и не созвал в ноябре; не прекратил наступления на Ковенском направлении в 1916 году, не назначил министром финансов Татищева, министром путей сообщения – Валуева и военным министром – генерала Иванова. Получилось – несколько раз... Кстати, допрашивая Лохтину, следователь попросил ее ответить на тот же вопрос – вспомнить случаи, когда в Царском Селе не слушались Распутина. Генеральша вспоминала долго...

Из показаний Лохтиной: «В прошлый раз я не могла вспомнить тот случай, когда в Царском Селе не исполнили совет отца Григория... но сейчас вспомнила. Отца Григория не послушали в отношении графа Игнатьева (министра просвещения. – Э. Р.), которого удалили, вопреки указаниям отца Григория».

Вот и все, что она смогла вспомнить.

Множество раз царь поступал согласно распутинским предсказаниям (или «поручениям», как их называла царица). Только вряд ли следует их назвать распутинскими. В большинстве случаев это были «поручения» Аликс. И царь это отлично понимал.

Это не значит, что царица лицемерила. Нет, она искренне верила, что «Наш Друг» связан с Небом, и оттого, повторимся, испытывала радость, что ее помыслы совершенно совпадают с его предсказаниями. Хотя иногда она, конечно, грешила: «для пользы дела» сообщала царю свои желания под псевдонимом «Нашего Друга». Но зато в делах, где она мало смыслила, мужик был совершенно самостоятелен – здесь Аликс ждала от него вдохновенных Богом решений. Прежде всего это касалось войны. Тут его помощь была всеобъемлюща...

«22 декабря... Наш Друг все молится и думает о войне. Он говорит, чтоб мы Ему тотчас же говорили, как только случается что-нибудь особенное... Она (Аня. – Э. Р.) Ему сказала про туман, и Он сделал выговор, что Ему этого не сказали тотчас же... Говорит, что туманы больше не будут мешать».

Но «повелителю туманов» приходится не только все время молиться, но и высказывать стратегические идеи.