Питер Рекс - 1066. Новая история нормандского завоевания

Вильгельм Незаконнорожденный, герцог Нормандии и граф Руанский, проснулся на борту своего флагмана, «Моры». Этот корабль, великолепный подарок его жены, герцогини Матильды, вероятно, был самым большим судном во всей флотилии. «Мора» шла под алыми парусами; ее носовая фигура изображала мальчика с натянутым луком, готового поразить врага. На гобелене из Байё [4]этой фигуры нет — вместо нее на корме стоит человек, держащий знамя и дующий в рог. Оглядевшись, Вильгельм не увидел своей боевой флотилии со всеми воинами, лошадьми, оружием и провиантом. С борта флагмана ему открывался обзор на шесть миль во все стороны, и на всем этом пространстве — ни одного корабля.

Не смутившись этим обстоятельством, герцог приказал одному из гребцов вскарабкаться на верхушку мачты и доложить об увиденном. Но и этот моряк разглядел только морскую гладь и небо, хотя с мачты можно было видеть на верные двенадцать миль. Солнце еще не взошло, но на востоке уже разгоралась заря.

Герцог Вильгельм приказал подать сытный завтрак и приступил к нему без спешки, «будто во дворце в Руане», запивая явства большой чашей вина с пряностями. Когда он закончил трапезу, солнце встало, разогнав остатки тумана. Было примерно 6.45 утра, пошел прилив, и капитан флагманского корабля, Стефан, сын Эйрауда, сказал, что будь корабли герцога здесь, войско могло бы высадиться на английском берегу к 9 часам утра.

По-прежнему не было видно никаких признаков прочих кораблей, и герцог послал на мачту другого гребца. Тот доложил, что видит четыре корабля; немного погодя целый лес мачт возник из тумана на горизонте. Как только флот догнал флагманский корабль, герцог, уверенный, что ведет своих людей к победе, поднял якорь и направил суда к берегам Англии, надеясь поймать утренний прилив. Этот поход Вильгельм из Пуатье [5]описывает в словах, заимствованных у Ливия из описания похода Сципиона. [6]

Итак, этот дюжий воин с зычным голосом повел своих людей в Англию. Громадный, но не лишенный ловкости, он легко переносил тяготы похода — как и его противник, король Гарольд. Высокий, с длинными руками и ногами, он, возможно, чем-то походил на Генриха VIII. (Существовал портрет Вильгельма, написанный в 1522 году после эксгумации его останков. Оригинал портрета не сохранился, но есть полотно, считающееся его копией: на нем изображен могучий мужчина, привыкший повелевать, с мясистым лицом и каштаново-рыжими волосами.)

Возможно (и даже вероятно), что герцог Вильгельм уже знал о том, что с севера в Англию вторгся норвежский король Харальд Суровый. Он высадился на английский берег двумя неделями раньше — примерно в то время, когда сам герцог двигался из Дива к Сен-Валери-сюр-Сомм. Но Вильгельм не мог знать об исходе битвы и даже о том, что она произошла. Ему не было известно о разгроме братьев-эрлов, Эдвина Мерсийского и Моркара Нортумбрийского, 20 сентября в битве при Фулфорд-гейт возле Йорка и о решительной победе короля Гарольда, сына Годвине, над норвежцами при Стамфорд-Бридже 25 сентября. Однако он знал (возможно, от феканских монахов, живших в Стейнинге, Рае и ныне исчезнувшем с карты местечке Реймсли в Сассексе, а возможно, и от пронормандски настроенных приближенных Гарольда), что английский король ушел с южного побережья не позднее 8 сентября, оставив его полностью открытым для нападения. В любом случае, монахи Фекана сопровождали герцога Вильгельма в его походе, и они могли рассказать ему о подходящих местах для высадки. Известно, что Ремигий Феканский (монах, позднее ставший епископом Дорчестера) предоставил Вильгельму корабль и снарядил двадцать рыцарей для войска герцога.

Тем не менее, когда Вильгельм начинал свой поход во вторник 27 сентября, рассчитывая подойти как можно ближе к английскому берегу под покровом ночи и высадиться на рассвете следующего дня, он не мог знать, с каким из королей ему придется сражаться — с норвежцем Харальдом или с «неверным вассалом» Гарольдом, сыном Годвине. [7]

Он затеял вторжение из чистой гордыни: оспорив право Гарольда на трон, он уже не мог отступиться, чтобы не стать посмешищем для всей Европы.

«Мора» опередила остальную флотилию на двенадцать миль. Это был прекрасный корабль, большой и вместительный; поскольку на борту находились только сам герцог, его свита и их лошади, он шел быстрее остальных тяжелогруженых судов. Корабли вроде «Моры» могли перевозить до шестидесяти человек, и это помимо скота, лошадей и прочего груза.

Нормандский флот достиг бухты Певенси-Бэй, которая представляла собой мелководную лагуну (сейчас в этом месте располагается заповедник Певенси-Левелз) шириной около четырех миль и протяженностью шесть миль. С 1066 года уровень моря в этом месте понизился; современная береговая линия имеет совершенно иные очертания. Во времена Вильгельма она шла от Бичи-Хед до Рая и с глубокими узкими заливами — до гавани Певенси возле римского форта Андерида. Один особенно глубокий залив достигал Эшбернхема. Местная легенда гласит, что на самом деле нормандцы высадились на холме Стандард-Хилл в Нинфилде — и действительно, в те времена море доходило и до Нинфилда. У Булверхита залив вдавался в берег, достигая Кроухерста. Вероятно, флот растянулся по всей ширине бухты, начиная от того места, где сейчас находятся Истборн и Бексхилл. Еще дальше лежала гавань Гастингса, а затем берег уходил на север, к устью реки Бред, проходя у Сэдлскомба. Возможно, Бичи-Хед служил ориентиром штурману герцога Вильгельма, который повел корабль курсом норд-вест-вест от Сен-Валери, надеясь издалека заметить утесы. [8]

Теперь все шло по плану. Корабли достигли берега примерно в 9 утра, а если учесть прилив и время, потребовавшееся кораблям, чтобы причалить, высадка началась, вероятно, около десяти. Сопротивления нормандцы не встретили. Пристав к берегу, герцог, как пишет Вильгельм из Пуатье, «восславил милость Господа из самых глубин своего сердца», не упустив очередной возможности объявить себя посланцем Божьим. Английский флот не нес стражу у берегов. Корабли вскоре после 8 сентября отправились в Лондон и сильно пострадали во время шторма в Ла-Манше, который потрепал и корабли герцога, вышедшие из гаваней близ устья Дива. Так что англичане не могли (да и не считали нужным) поджидать флотилию нормандцев. Вероятно, король Гарольд решил, что Вильгельм не захочет начинать поход, когда погода уже начала портиться в предверии зимы.

Флот герцога, состоявший примерно из 700 кораблей разного водоизмещения, подошел к берегу Англии, воспользовавшись высокой водой. Более крупные суда бросили якорь подальше от берега, и людям пришлось прыгать в воду и добираться до суши вброд. Лошадей свели по сходням и повели к берегу по воде. Другие корабли, которые были всего лишь плоскодонными однопарусными баржами, предназначенными для путешествия в один конец, попросту выволокли на песок.