Питер Рекс - 1066. Новая история нормандского завоевания

Пробежка вверх по холму в доспехах, которую предстояло совершить нормандским пешим воинам (а они, скорее всего, составляли основную ударную силу нормандской армии), вымотала бы даже самых крепких воинов; даже всадникам оказалось непросто добраться до вершины холма. От того места, где, вероятно, находились позиции нормандцев, склон поначалу поднимается полого, но затем делается круче и круче, достигая максимального уклона непосредственно перед передней линией англичан. В целом угол наклона от позиции нормандцев до гребня холма в наши дни составляет 40–45 градусов.

Англичане успешно пользовались преимуществом, которое давала удачная оборонительная позиция; при бросании копий и прочих метательных орудий им помогала и сила тяготения. Они находились выше пеших и на одном уровне с всадниками и вполне могли вонзать в спины лошадей свои наводящие ужас боевые топоры.

Линия щитов могла периодически выдвигаться вперед, чтобы оттеснять противника с холма, заставляя его вновь занимать оборонительные позиции. Стена щитов была не настолько плотной, чтобы ограничить маневренность воинов или не позволить им наносить удары. Описывая битву, нормандские хронисты мало говорят о пеших воинах: частично из заносчивости (куда больше внимания они уделяют подвигам рыцарей, обладателей более высокого социального и военного статуса), но отчасти потому, что те ничего не смогли противопоставить стене щитов. Даже лучникам (а их у нормандцев было значительно больше, чем у короля Гарольда) было нелегко стрелять вверх по людям, закрытым щитами; как только у них закончился запас стрел, им пришлось отступить, чтобы наполнить колчаны. Пользоваться стрелами противника они не могли, поскольку у англичан лучников было мало. [364]

На бугре на правой стороне холма, возможно, стояла легковооруженная группа англичан; не исключено, что среди них были лучники и пращники, атаковавшие левый фланг нормандцев, на котором располагались бретонские отряды. Поэтому продвижение вверх по склону было для бретонцев крайне нелегкой задачей: им противостояли люди, которые при необходимости могли быстро отступить под защиту леса, а затем вернуться на свои позиции, стоило рыцарям проехать мимо. Часть этих воинов могла быть вооружена дротиками, которые англичане называли «атегар».

Герцога Вильгельма и его баронов, должно быть, обескуражила перспектива атаковать войско, занимавшее столь выгодную позицию, хотя, тщательно расставив свои отряды, герцог выжал из собственной позиции максимум возможного. Ближе к завершающему этапу битвы, видя, что строй англичан продолжает держаться, герцог, как сообщают, приказал своим лучникам стрелять выше голов первого ряда, чтобы стрелы падали сверху на тех, кто стоял позади. Однако можно предположить, что это была обычная тактика лучников при стрельбе по противнику, стоящему выше их позиций, и хронист напрасно приписывает этот тактический ход королю Вильгельму. Очевидной реакцией людей в задних рядах войска было закрыться щитами, перестроившись в testudo , то есть «черепаху». Поэтому возможно, что свои плоды эта тактика лучников принесла лишь к концу боя, когда воины устали поднимать тяжелое оружие и ряды англичан поредели.

«Стена щитов» приблизительно в тысячу человек занимала всю ширину гребня; если войско англичан насчитывало 10–12 рядов (и постоянно пополнялось свежими людьми, подходившими из леса по перешейку, который протянулся на месте современной Бэттл-Хай-стрит), [365]то в целом в войске короля Гарольда вполне могло быть 10–12 тысяч человек или даже более, если глубина строя составляла более двенадцати шеренг. В Хронике монастыря Сен-Максен утверждаются, что герцог привел с собой 14 000 человек; если предположить, что часть из них была носильщиками, поварами и прочей прислугой, цифра кажется вполне реальной. Английское войско должно было насчитывать примерно такое же число воинов (нормандцы считали, что англичан было больше), в противном случае они бы не продержалась девять часов, до того момента, пока король Гарольд не был сначала ранен, а затем убит. Если принять, что нормандский флот состоял из семисот кораблей, то в среднем на одно судно приходится всего по 20 человек.

Лишь заключительный этап битвы, возможно, ее последние полчаса, и гибель короля Гарольда предопределили поражение англичан. Поле битвы, несомненно, было достаточно велико, чтобы на нем могло развернуться сражение, в котором участвовало 24 тысячи человек. У нормандцев не было резервных отрядов, тогда как англичане, которые, согласно источникам, начали сражение прежде, чем успели расставить свои войска в боевой порядок, вполне могли получать подкрепления в течение дня. На исходе битвы нормандские лучники сыграли роль артиллерии, тогда как рыцарские отряды послужили Вильгельму необходимой ему маневренной силой. [366]

Уже давно ведутся споры относительно природы обязательств, которыми связал себя Гарольд в Нормандии. На позицию того или иного историка неизменно влияет его готовность поверить в правдоподобность историй, известных только в изложении нормандских хронистов, в частности Вильгельма Жюмьежского и Вильгельма из Пуатье, несмотря на полное отсутствие независимого подтверждения их версии.

Отсутствие сведений на эту тему в современных событиям английских источниках можно объяснить, во-первых, тем, что составители Англосаксонской хроники не давали всеобъемлющего описания событий последнего десятилетия правления Эдуарда, а во-вторых, воздействием цензуры, которой подвергалась вся информация о нормандском завоевании. Как говорили в правление Генриха I, «пусть тем, кто лает, отрубят ноги». Король Генрих не допускал открытой критики своего правления или появления оппозиции; так же поступал его брат Вильгельм Рыжий и их отец Вильгельм Завоеватель. Писавшие хроники знали, что их творения — в некотором смысле публичный документ, доступный для чтения заезжим нормандским епископам, аббатам или светской знати.

Период с 1060 по 1087 год представлен в трех рукописях Англосаксонской хроники, но во всех трех события с 1063 по 1065 год изложены весьма невнятно. Рукопись «С» внезапно обрывается в 1066 году, так как окончание ее утеряно. В сущности, подробное изложение событий в этой летописи прерывается на 1055 годе и возобновляется лишь на августе 1065-го; далее достаточно полно описан ход событий до поражения короля Харальда Сурового. В рукописи есть дополнение, приписанное в XII веке, в котором излагается история норвежца, в одиночку удерживавшего мост в Стамфорд-Бридже. Какой-то хронист решил зафиксировать трагические события 1065 года — падение эрла Тости и смерть короля Эдуарда — и дошел в своем рассказе до битвы при Стамфорд-Бридже. Молчание, которым хронист обходит путешествие эрла Гарольда, объясняется уже тем обстоятельством, что в хронике почти нет записей за 1055–1065 годы.