Владимир Шигин - Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг.

Создание ВЧК было предопределено внутренней политикой большевиков. Если эсеры были традиционно сторонниками индивидуального террора, то большевики пошли намного дальше. Отринув террор индивидуальный, они сразу же перешли к террору классовому. Масштаб был несравним. 5 июля 1918 года на V Всероссийском съезде Советов Я. М. Свердлов призвал к «массовому террору», в условиях углубляющегося кризиса большевистской власти, который необходимо проводить против «контрреволюции» и «врагов советской власти». Съезд официально одобрил эту доктрину. Официально же красный террор был объявлен 5 сентября 1918 года постановлением Совнаркома и прекращен 6 ноября 1918 года. Однако в реальности массовые репрессии проводились в течение всей Гражданской войны по всей в России.

Довольно широко известна формулировка направленности деятельности карающих органов революционной власти, опубликованная в газете «Известия ВЦИК». Первый председатель Реввоентрибунала РСФСР К. Данишевский заявил: «Военные трибуналы не руководствуются и не должны руководствоваться никакими юридическими нормами. Это карающие органы, созданные в процессе напряженнейшей революционной борьбы».

Главным исполнителем массовых репрессий являлась созданная специально для этого Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности (ВЧК).

Но новую структуру надо было срочно укомплектовывать преданными и решительными кадрами. Разумеется, на начальном этапе этот вопрос без матросов решен быть просто не мог.

Вообще во время Гражданской войны в ВЧК существовало несколько неофициальных группировок: две этнические (еврейская и латышская) и отдельно – матросская. Представители группировок иногда достаточно мирно сосуществовали, иногда конкурировали, а бывало, и открыто враждовали. Нередко одна из группировок достигала большого влияния в какой-то региональной ЧК, и тогда оттуда изгонялись представители других группировок.

В советское время редко какой кинофильм или книга о ВЧК обходилась без образа матроса-чекиста. Усиление матросами ВЧК уже в первые дни создания этой организации инициировал сам Ф. Э. Дзержинский. Понять Железного Феликса можно, ведь именно матросы являлись тогда самыми бескомпромиссными борцами с любыми врагами революции.

Сразу же после создания ВЧК многие образовавшиеся уездные ЧК, а также всевозможные комендатуры, очень часто возглавляли именно недавние матросы. Например, после победы советской власти в Нежине участвовавшие в боях балтийские матросы, братья Точеные, разделились. Старший И. Точеный остался руководителем местной ЧК, а младший Н. Точеный возглавил повстанческий полк для дальнейшего движения на Киев. После взятия Киева в образовавшихся органах ЧК матросы доминировали как среди руководителей (матросы М. Авдохин, Асмолов, Тарасенко и другие), так и среди рядовых сотрудников, производивших аресты и расстрелы. Киевскую милицию, например, в 1918 году возглавлял московский чекист, приятель П. Е. Дыбенко, матрос Б. Поляков.

Привечая матросов в ВЧК, Дзержинский предполагал, что чекистами станут исключительно матросы, твердо стоящие на большевистских позициях. Но на практике так получалось далеко не всегда. Достаточно вспомнить, что даже расквартированный в Москве особый отряд ВЧК под командой матроса-черноморца Попова во время мятежа эсеров в июле 1918 года в полном составе выступил против большевиков. Что же касается губернских и более мелких структур ВЧК, то там в особенности в первое время, было полным-полно матросов самых разных политических убеждений, в том числе и откровенных уголовников. Если у руля какого-нибудь губернского или уездного ЧК появлялся матрос, он сразу же окружал себя морской братвой, причем часто весьма сомнительной. Только ближе к 1920 году в результате нескольких чисток ситуация в ЧК несколько улучшилась. Уголовников и откровенных садистов расстреляли или же они успели разбежаться. Матросы-анархисты и левые эсеры, сообразив, куда дует ветер, в большинстве своем к этому времени тоже поменяли свою политическую ориентацию и стали в своем большинстве «твердыми большевиками». Но были и те, кто остались верными своим левым радикальным взглядам до последнего вздоха.

При этом матросы навсегда остались в истории первых лет ВЧК, став такими же нарицательными героями, как и вообще матросы Гражданской войны.

Взять хотя бы творчество Сергея Есенина. Из поэмы «Песнь о великом походе»:

А вот не менее выразительное стихотворение поэта А. Сорокина:

Основным принципом при подборе кадров в органы ВЧК был классовый подход, что отрицательно сказывалось на социокультурном и образовательном уровне большинства сотрудников. Для чрезвычайных комиссий (особенно в первое время) было характерно формирование кадрового состава из революционных матросов, красногвардейцев, на руководящие должности принимались большевики с подпольным стажем, некоторым из них удалось окончить высшие учебные заведения в дореволюционное время. Отсутствие интеллигенции, а также квалифицированных и высокообразованных сотрудников негативно влияло не только на весь облик чекистских органов, но и мешало быстро осваивать свою профессию. Разумеется, что среди сотен и сотен матросов, прошедших ВЧК, были люди самых разных способностей и нравственности. Имена подавляющего большинства из них так и остались неизвестны истории, но ряд фамилий все же в ней остался, кто-то с клеймом палачей, кто-то как борцы с контрреволюцией, кто-то как революционеры-романтики. При этом мало кому из них удалось вырваться из крепких объятий ЧК, пока насильственная (в большинстве случаев) смерть не прибрала их к себе. Впрочем, были и такие счастливчики, кто, пройдя ВЧК, вовремя перешли оттуда в другие советские госструктуры, сделав там неплохую карьеру и уцелев во время тотальных чисток 1917–1938 годов.

Особое место среди матросов-чекистов занимает гальванер броненосного крейсера «Рюрик» Балтийского флота А. М. Трепалов. Наверное, он единственный из матросов-чекистов, память о котором и сегодня свято чтится в одном из силовых ведомств России. А. М. Трепалов являлся большевиком с дореволюционным стажем. Работал вальцовщиком на петроградском судоремонтном заводе, был достаточно образован и развит. На «Рюрике» он служил до 1916 года, а затем был списан на сухопутный фронт. Позднее утверждалось, что был списан за революционную деятельность, но документальных подтверждений этому нет.