Людмила Ивонина - Герцог Мальборо. Человек, полководец, политик

Можно предположить, что сэр Уинстон, узнав о «падении» Арабеллы, сначала испытывал чувство позора, но затем смирился. В любом случае он думал прежде всего о сыне и приложил немало усилий, чтобы дать надлежащий старт его карьере: в письме лорду Арлингтону он просил «предоставить возможность Джону показаться при дворе под патронажем вашего лордства». Так, в шестнадцать лет Джон стал пажом герцога Йоркского, в то время как его брат Джордж занял ту же должность при лорде Сэндвиче и отправился вместе с ним в Мадрид.

Британского премьера Уинстона Черчилля в юности и молодости называли «спешащим молодым человеком». Наверно, это наследственная черта, ибо его предок Джон Черчилль карьеру делал на редкость быстро. Не исключено, что он поначалу мог быть непопулярным среди своих современников, распускавших сплетни о маленьком пройдохе, эксплуатировавшем сомнительный успех старшей сестры. Но скоро молодой Черчилль поменял ливрею пажа на униформу пешего гвардейца. Он страстно желал сделать военную карьеру, и герцог Йоркский осенью 1667 года предоставил ему эту возможность.

Тогда юному Джону казалось, что он опоздал с военной карьерой — только что 31 июля договором в Бреде закончилась вторая Англо-голландская война, шедшая с 1664 года. Англия, начав войну с одной державой, оказалась втянутой в борьбу с целой коалицией, поскольку на стороне Голландии выступили Франция и Дания. Впрочем, условия мирного договора вполне Англию устраивали. Она получила основанную голландцами в Америке колонию Новый Амстердам, переименованную отныне в Нью-Йорк в честь командующего флотом герцога Йоркского. В свою очередь, англичане возвратили голландцам Суринам, захваченный у них во время войны. Французы вернули англичанам острова Сен-Кристофер, Антигуа и Монсеррат, а англичане обязывались не оказывать помощи Испании, с которой Франция готовилась вступить в схватку за Испанские Нидерланды. Еще в мае 1667 года к границам Испанских Нидерландов выступила 50-тысячная французская армия во главе с маршалом Анри де Тюренном, одним из известнейших полководцев эпохи.

После войны внутренняя политика английского правительства переживала кризис. Еще весной 1665 года оживилась оппозиция Карлу II в среде бывших военных. Многие офицеры и моряки поступали на службу в голландскую армию, а солдаты распущенной армии Кромвеля составляли заговоры с целью восстановить Республику.

Объектом нападок парламента, двора и самого Карла, который был не прочь свалить на кого-нибудь свои неурядицы, стал лорд-канцлер Эдвард Хайд, герцог Кларендон. В 1661 году Кларендон, изыскивая деньги для короля, продал Франции завоеванный Кромвелем стратегически важный порт Дюнкерк, чем вызвал бурю негодования. Кроме того, имя этого человека было связано с рядом законов, восстановивших доминирующее положение англиканской церкви и поставивших пуритан, анабаптистов, квакеров и прочих в оппозицию. «Кодекс Кларендона» 1662 года придал англиканской церкви статус «официальной», после чего пути ее и остальных религиозных течений — диссентеров — разошлись. В довершение всего лорд-канцлеру удалось выдать свою дочь Анну за герцога Йоркского. Министр, в жилах которого не было ни капли королевской крови, стал тестем наследника английского престола. Его внуки могли унаследовать трон, и, думая об этом, многие сгорали от зависти. При этом Кларендону часто изменяло чувство скромности, и в конце концов он изрядно надоел королю — хотя бы уже тем, что старался внушить ему мысль о пагубном влиянии на него фавориток, вмешивающихся в государственные дела.

В отличие от традиционного взгляда либеральных и марксистских историков на Карла II Стюарта как фривольного и беспринципного короля, с неохотой управлявшего своим государством, ряд исследователей находят его сильным сувереном, заботившимся о благе подданных. Но обладая ценными для любого правителя человеческими качествами — целеустремленностью, мужественностью и неиссякаемым оптимизмом, Карл тем не менее не осознал особенностей развития Англии в сравнении с другими европейскими государствами, где он пребывал долгое время. Образ сильного монарха, олицетворенный Людовиком XIV, был его путеводной звездой. Поэтому шатания между притязаниями «наследственного» монарха и фактическим положением «договорного» короля составляли специфическую черту его политической истории. В результате уже в 1667 году палата общин из «придворной» превращается в «палату критиков» правления Карла II. В ней возникли политические партии, за которыми с 1679 года закрепляются названия тори и вигов. Примечательно, что обновленная с помощью Кларендона англиканская церковь под эффективным руководством архиепископа Кентерберийского Гилберта Шелдона стремилась к ограничению прав короля. Не зря французский посол в Лондоне так выразился о государстве Карла II: «Это правление выглядит монархическим, потому что есть король, но глубоко внизу оно далеко от того, чтобы быть монархией».

В августе 1667 года Карл отправил лорд-канцлера в отставку, но палата общин этим не удовлетворилась и решила обвинить Кларендона в государственной измене. Благодаря королю герцог заранее узнал об этом и покинул Англию. Остаток своих дней он провел во Франции, где и умер в 1674 году, не догадываясь о том, что изгнание даст ему шанс войти в историю. Во Франции Кларендон завершил свой трехтомный труд «История мятежа и гражданских войн в Англии», став основателем консервативной школы в изучении Великого мятежа середины XVII века и Реставрации Стюартов.

Падение Кларендона было результатом не только его политики, но и бед, которые пережила английская столица в середине 1660-х годов. Весной 1665 года на Лондон обрушилась эпидемия чумы. В разгар эпидемии в городе за неделю умерло почти 7000 человек. Королевский чиновник, известный библиофил и член Королевского научного общества Сэмюэл Пипс, «Дневник» которого стал незаменимым источником по истории английской жизни того времени, оставил такие впечатления: «Господи! Как печально видеть пустые улицы, где совсем нет людей, а на бирже их совсем мало. С подозрением посматриваешь на каждую дверь, лишь бы там не было чумы… Все выглядят так, как будто прощаются с миром». Двор уехал в Солсбери, оставив столицу на попечение генерала Джорджа Монка, обладавшего редким хладнокровием и самообладанием. Карл ему доверял — ведь именно Монк пять лет назад способствовал его возвращению на английский трон.

Едва миновал пик эпидемии, как Лондон стал жертвой так называемого Великого пожара. 2 сентября 1666 года неподалеку от Лондонского моста, на узкой улочке, застроенной деревянными домами, вспыхнул огонь и, подгоняемый сильным восточным ветром, неудержимо распространялся в течение четырех дней. Город будоражили противоречивые слухи о том. что пожар — дело рук анабаптистов, католиков или иностранцев. Король повел себя в этой ситуации мужественно и хладнокровно. Он возвратился в Лондон, убеждал людей сносить дома, чтобы остановить пламя, направил личную гвардию в помощь пожарным, сам участвовал в тушении огня. Когда огонь остановили у стен Сити, сгорело уже 13 500 жилых домов, 89 церквей и собор Святого Павла. Фактически выгорело 85 процентов территории Лондона, без крова остались более 100 тысяч горожан. Но имелась и оборотная сторона медали — пожар покончил с чумой. Лондонцы с энтузиазмом восстанавливали город, а на месте прежнего собора Святого Павла архитектор Кристофер Рен возвел новый чудесный собор.