Людмила Ивонина - Герцог Мальборо. Человек, полководец, политик

«Мальбрук в поход собрался…» (Marlbrough s’en va-t-en guerre) — это слова из популярной французской народной песенки. Считается, что ее сочинили французские солдаты накануне знаменитого сражения при Мальплаке в сентябре 1709 года из-за распространившегося ложного слуха о том, что виновник их пока безуспешной борьбы за испанское наследство герцог Мальборо убит. Известие это вызвало такую бурную радость и такой эмоциональный подъем, что стихийно родилась песня, начинавшаяся так:

Мальбрука в ней не оскорбляли, не унижали. Солдаты пели о том, как ушедшего на войну полководца терпеливо ждет его верная жена. Прошло много времени, а писем нет, и супруг не возвращается. Наконец, к ней является гонец, который рассказывает о гибели герцога и его похоронах — как провожали полководца в последний путь его верные офицеры: «Один нес его панцирь, другой — его щит, третий — его длинную саблю, а четвертый ничего не нес».

Песня о Мальбруке пользовалась популярностью и в России, но в ином варианте. Во время Отечественной войны 1812 года она была переведена на русский язык, и в солдатском обиходе приобрела комические и непристойные подробности. Под именем Мальбрука подразумевали императора Наполеона, и поэтому в вольном русском изложении Мальбрук погибал не в бою, а со страху «смертию поносной». Пародию на эту песню сочинял с группой приятелей А. С. Пушкин, а в «Мертвых душах» Н. В. Гоголя Ноздрёв развлекал гостей шарманкой, «не без приятности играющей «Мальбрук в поход поехал»». В России выражение «Мальбрук в поход собрался» иносказательно применялось (возможно, и сейчас используется знающими историю и литературу людьми) к человеку, чье начинание могло закончиться неудачей. Но был ли неудачлив на самом деле герой этой песни? Или, может, наоборот?

Сегодня имя Мальборо известно широкой публике не столько из-за песенки о Мальбруке, сколько, увы, благодаря названию одноименного сорта американских сигарет, ставшего мировым брендом. Мальборо вдохновил табачных королей именно как соблазнитель, как своего рода английский Казанова — ведь изначально Marlboro (написание искаженное) создавался как женский бренд. Только в 1955 году на красно белой пачке вместо дамского угодника появился брутальный ковбой.

Не вовремя отправившийся на тот свет полководец, любимец женщин, ковбой… Герцогу Мальборо, можно сказать, «повезло» с излишней вариативностью и многоликостью своего образа в массовой культуре. Тем не менее даже это — свидетельство известности и популярности. Интересующиеся историей и политикой люди также знают, что он — знаменитый предок не менее знаменитого потомка, самого выдающегося премьер-министра Англии XX столетия сэра Уинстона Черчилля, проницательного политика и разносторонне одаренного человека. Сэр Уинстон гордился этим обстоятельством и внес значительную лепту в прославление своего предка.

О герцоге Мальборо и его эпохе написано море книг, первые из которых вышли в свет еще при жизни герцога. Независимо от политических пристрастий и научных направлений авторов этих работ, большинство из них в значительной мере, и прежде всего при анализе военных и политических достижений этого человека, носят апологетический характер. Мальборо предстает великим полководцем, дипломатом и героем нации, внесшим огромный вклад в развитие новой Англии, защиту ее политических принципов и быстрый рост влияния и силы на международной арене.

Славу и известность всегда сопровождает легенда, которая часто возникает еще при жизни выдающегося человека. Легенда о Мальборо состоит, как это нередко бывает с исторической памятью о выдающихся людях, из двух мифов. Миф первый — восхваляющий.

Его основатель — английский священнослужитель, ученый, пропагандист политики вигов [1] Виги — английская политическая партия в XVII–XIX веках. Оформилась в конце 70-х годов XVII века как оппозиция королевскому правительству в палате общин в противовес партии двора (тори). В словесных перепалках оформлявшиеся партии давали едкие прозвища друг другу. Слово «виг» первоначально обозначало фанатичного шотландского пресвитерианина, стяжателя и ханжу, а «тори» — ирландского разбойника-паписта, грабившего земельные владения англичан. , верховный капеллан английских войск на континенте во время Войны за испанское наследство, преданный друг и защитник полководца Фрэнсис Хэа. Хвалебная мифологизация герцога началась уже в октябре 1704 года, когда Хэа написал «Краткий обзор кампании в Германии 1704 года под руководством Его Светлости герцога Мальборо, капитан-генерала войск Ее Величества». А в августе 1705 года из-под его пера вышла первая биография герцога «Жизнь и славная история Джона Мальборо, князя Империи, генерала союзных сил…», дополненная в 1706 и 1711 годах. Этот труд с претензией на абсолютную объективность описывал «титанические усилия» главнокомандующего в течение десяти лет Войны за испанское наследство (1701–1714). Отставку герцога Хэа охарактеризовал как «неблагоприятный и незаслуженный конец великой карьеры на английской службе». В 1712 году биография Мальборо была переведена на голландский и французский языки, переиздана в Амстердаме и моментально распространилась на континенте. Она стала частью европейской пропаганды деяний полководца и лучшим мифом о патриоте и рыцаре без страха и упрека.

Великолепный образ Мальборо спустя шесть лет после его смерти в своей «Истории Карла XII» (1728) дополнил французский просветитель Франсуа-Мари Вольтер: «Этот человек, который никогда не осаждал город, который бы он не взял, или не сражался в бою, в котором бы он не победил, в Сент-Джеймсе являлся образцовым придворным, в парламенте — партийным лидером, а в иностранных делах — самым блестящим дипломатом столетия. Он одержал верх над Францией не только силой оружия, но и ума». Немалую лепту в прославление герцога внесла его супруга Сара, герцогиня Мальборо, которая вверяла бумаги мужа после его смерти известным политикам, просветителям и журналистам — Генри Болингброку, тому же Вольтеру, Ричарду Стилю, виконту Уильяму Молесворту и лорду Филиппу Дормеру Черстерфилду. К несчастью для общей легенды о Мальборо, ни один из этих пяти проектов его биографий не был начат, тогда как его противники продолжали оттачивать на нем свое литературное мастерство.