Дмитрий Жуков - Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

После того, как началось формирование «Дружины-II» (осень — зима 1942 г.), агент СД Клименко прибыл в Люблин, откуда вместе с частью под командованием бывшего капитана РККА А.Э. Блажевича выехал в марте 1943 г. на захваченную территорию Белоруссии, в местечко Лужки (Плисский район Вилейской области). Неоднократно принимал участие в мероприятиях по борьбе с партизанами, в том числе в крупной операции «Коттбус» (май — июнь 1943 г.), во время которой получил тяжелое ранение. В период формирования 1-й русской бригады СС «Дружина» Клименко был назначен на должность командира 1-й роты особого мотопехотного батальона. Во время перехода Гиль-Родионова на сторону партизан (16 августа 1943 г.) Клименко остался с немцами, привлекался СД к мероприятиям по дискредитации Родионова.

В первой половине 1944 г. Клименко выполнял разведывательные задачи в тылу Красной армии. В августе 1944 г. прибыл в Познань, в штаб XXI армейского корпуса, затем его перевели в штаб части особого назначения ( Stab Einheitz.b.V. ), где он стал на некоторое время личным водителем фон Регенау-Хольмстона. В 1945 г. Клименко присвоили звание обер-лейтенанта вермахта. Вместе с личным составом РНА он пересек границу Лихтенштейна и был интернирован. Спустя два года, в августе 1947 г., Клименко выехал в Аргентину, в Буэнос-Айрес. В 1948 г. он стал членом «Суворовского Союза» и до 1956 г. был личным адъютантом Смысловского. С мая 1950 г. по ноябрь 1955 г. Клименко был ответственным редактором газеты «Суворовец». Именно в это время появились самые известные его публикации: «Наша борьба», «Правда о “Дружине”», несколько аналитических очерков под рубрикой «Малая война 1941–1945»…

В 1956 г. Клименко женился. Продолжительное время он занимался строительным бизнесом, но семья его жила бедно. Это, в конечном итоге, подтолкнуло его к решению покинуть Буэнос-Айрес и переселиться в курортный городок Сан-Мартин-Де-Лос-Андес (провинция Неукен, департамент Лакар). Здесь Клименко работал менеджером в шоколадном магазине. До конца жизни Георгий Владиславович поддерживал связь с Б.А. Смысловским.

Последний передал ему часть своей библиотеки и знамя РНА. Скончался Клименко в первой половине 1980-х гг. [931] ГАРФ. Ф. Р-9526. Оп. 6. Д. 1226. Л. 143; РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 9. Д. 5. Л. 90; ЦАНО (Центральный архив Нижегородской области). Ф. Р-2209. Оп. 3. Д. 14903. Л. 13, 18; Mallmann K.-M. Der Krieg im Dunkeln. Das Unternehmen «Zeppelin» 1942–1945 / Wildt M. (Hg.). Nachrichtendienst, politische Elite und Mordeinheit. Der Sicherheitsdienst des Reichsführers SS. Hamburg, 2003. S. 330–331; Geiger P., Schlapp M. Op. cit. S. 150–153; Клименко Г.В. Правда о «Дружине» // «Суворовец» (Буэнос-Айрес), 1950. № 17; Клименко Г.В. Наша борьба // «Суворовец», 1952. № 18; Клименко Г.В. Малая война 1941–1945 гг. / «Суворовец», 1955. № 11.

Обращение Клименко к периоду интернирования в Лихтенштейне вполне объяснимо. Внутри «Суворовского Союза» никогда не забывали, что пришлось пережить его членам, когда они, еще будучи военнослужащими вермахта, пришли в нейтральное государство, чтобы найти здесь убежище. Конечно, со временем негативные моменты, связанные с пребыванием в Лихтенштейне, из памяти «суворовцев» несколько стерлись. И статья Клименко была отчасти призвана показать не только светлые стороны пребывания в княжестве, но и темные. Одной из них, безусловно, была неустойчивая позиция правительства Лихтенштейна во главе с католическим священником Антоном Фроммельтом (1895–1975). Никто из бывших коллаборационистов не мог забыть, как советская комиссия пыталась заставить власти княжества выдать Смысловского и 59 его офицеров как военных преступников.

Вспоминает Клименко и три месяца своего ареста, когда он и еще 8 человек, бывших советских граждан — так называемая группа «упрямых» офицеров, подбивавшая остальных сопротивляться любым действиям, направленным на выдачу, — по требованию комиссии были изолированы от основной группы интернированных и содержались в тюрьме. Представители советской стороны неоднократно вели с ними беседы, больше напоминавшие допросы, и призывали вернуться на Родину. Сотрудникам НКВД удалось распропагандировать двух из девяти человек, но все остальные заключенные наотрез отказались возвращаться [932] Отметим, что не менее 200 интернированных изъявили желание вернуться в СССР (См.: Бирштейн В.Я. СМЕРШ, секретное оружие Сталина. М., 2018. С. 578), вопреки известной точке зрения, что таких было не так много. См.: Vogelsang H. v. Die Armee, die es nicht geben durfte. Russen in deutscher Uniforn und die ihre Rettung in Liechtenstein. Ulm — Kisslegg, 1995. S. 88. .

Тюремные камеры Клименко и его товарищи покинули за три дня до католического Рождества 1945 г.

Тема интернирования продолжается публикацией полковника К.Е. Истомина. Константин Евстафьевич родился в 1895 г. в семье действительного статского советника. В 1917 г. он окончил Пажеский корпус и начал службу подпоручиком в лейб-гвардии Волынском полку. Истомин воевал в рядах Добровольческой армии, дослужившись до капитана, в 1920 г. эвакуировался в Галлиполи. В 1920–30-х гг. он жил в Югославии. После начала войны Германии против СССР Истомин пошел на службу в Зондерштаб «Р». В 1945 г. он был назначен начальником штаба 1-й Русской национальной армии, позже возглавлял ее разведывательный отдел. После интернирования «армии» Смысловского в Лихтенштейне Истомин исполнял обязанности коменданта лагеря в Руггеле, где была размещена часть бывших разведчиков. В октябре 1946 г. он выехал из Лихтенштейна во Францию. Со временем Истомин возглавил генеральное европейское представительство «Суворовского союза». В 1975 г. он скончался в Париже.

Свой рассказ Истомин начинает с кратких воспоминаний о судьбе российской эмиграции в Польше и Франции, в чем видится желание автора показать всю сложность положения русских беженцев в Европе перед началом Второй мировой войны. В словах Истомина чувствуются разочарование и боль, вызванные поражением в войне. Эта позиция вполне понятна, так как автор был участником Гражданской войны в России, воевал в составе Лейб-гвардии Волынского и Сводно-гвардейского полков, и как многие белые офицеры верил, что когда-нибудь вновь появится шанс вступить в борьбу с большевизмом [933] Волков С.В. Офицеры российской гвардии: Опыт мартиролога. М., 2002. С. 213. . Истомин, однако, не питал ненависти к обычным советским гражданам. Это хорошо видно из его слов, где офицер положительно отзывается о «русских людях из Советского Союза», оказавшихся в рядах немецких вооруженных сил.

В своей статье Истомин сообщает несколько важных фактов. Например, он вспоминает о контактах «смысловцев» с представителями разведок Запада — американцами, британцами, французами и бельгийцами. Рассказывает он и о том, как власти Лихтенштейна пытались с помощью насильственных мер провести среди интернированных деление на две группы — «старых и новых эмигрантов», с целью выдачи последних комиссии из СССР. Это был один из самых напряженных моментов лета 1945 г. Истомин, по его собственным словам, сумел взять ситуацию в свои руки, приказал сопротивляться, если полиция попробует хватать солдат и офицеров.