Петр Люкимсон - Царь Ирод

Оставив после себя в Иерихонской долине пожарище и руины, Ирод двинулся в Самарию, где Махер со своими когортами ветеранов противостоял Паппе — самому талантливому военачальнику Антигона, командовавшему тем самым сражением, в котором пал брат Ирода Иосиф. Более того, именно Паппа собственноручно отрубил голову мертвому Иосифу.

Горя жаждой мести, Ирод рвался в бой, и неминуемая встреча двух армий произошла возле деревни Канна.

«Ирод торопился к бою; люди Паппы также шли ему бодро навстречу, не страшась ни численного превосходства врага, ни его жажды брани. Но ряды неприятеля не долго держались в том сражении… Ирод в пылу гнева за убийство брата, ставя свою жизнь на карту, как будто он должен был наказать здесь виновников этого убийства, быстро опрокинул сопротивлявшихся ему врагов, бросился затем на остальных, которые еще не уступили поля битвы, всех обратил в бегство и погнался за ними. Кровь лилась потоками: задние ряды преследуемых, будучи местами оттеснены назад передовыми, попадали прямо в руки Ирода и пали бесчисленными массами», — пишет Флавий в «Иудейской войне» (ИВ. Кн. 1. Гл. 17:6. С. 75).

Потерпев тяжелое поражение, армия Паппы отступила на территорию деревни, и многие воины укрылись в домах, решив навязать противнику тяжелые уличные бои. Но Канна, как и многие самарийские деревни, находилась в долине, со всех сторон окруженной холмами. И Ирод снова проявил свой недюжинный талант полководца. Не желая терять своих бойцов в ближнем бою, он велел закидывать спрятавшихся в домах и стоявших на их крышах воинов Антигона камнями с помощью тяжелых баллист, способных метать камни весом до 80 килограммов. Обрушиваясь на крыши деревенских домов, град из таких камней проламывал их, а затем погребал под следующими камнями тех, кто находился внутри.

«Это было самое ужасное зрелище за всю ту войну; груды тел были затем свалены друг на друга около стен. Это обстоятельство совершенно подавило мужество врагов, которым приходилось ожидать и себе такой же участи», — сообщает Флавий (ИД. Кн. 14. Гл. 15:12. С. 91).

В тот день Ирод окончательно выиграл войну с Антигоном.

Нет, формально последний еще вполне сохранял способность к сопротивлению. Но после ужасающего поражения у Канны население Иудеи осознало, что у Антигона нет шансов на победу и те, кто хочет выжить, должны засвидетельствовать лояльность Ироду. Армия Антигона была деморализована и началось массовое дезертирство, причем большинство дезертиров присоединялись к армии Ирода, которая, соответственно, непрерывно росла.

В этой ситуации Антигону не оставалось ничего другого, как отступить к Иерусалиму и вместе с последними из тех, кто еще сохранил ему верность, запереться в городе и уповать на помощь Бога.

Но Бог, похоже, был именно на стороне Ирода. Еще одним подтверждением этому считается история, которая якобы произошла вечером после окончания разгрома Канны.

Отпустив солдат праздновать победу, Ирод вместе с мальчиком-слугой отправился в баню — он вообще, о чем будет рассказано дальше, был большим любителем водных процедур. По Канне между тем еще бегали охваченные паникой солдаты Паппы — в одиночку или небольшими группами. Трое из них попытались спрятаться в том самом доме, где отмывался Ирод. Однако, застав царя в костюме Адама, эта вооруженная троица не только не тронула его, но и в ужасе поспешила ретироваться. А ведь убей они в тот момент Ирода, и история, возможно, пошла бы по-другому.

Нет никаких сомнений, что Флавий позаимствовал этот эпизод у Николая Дамасского. Последний же, по мнению большинства историков, попросту придумал ее, как и историю с рухнувшей в Иерихоне крышей, чтобы убедить народ в том, что власть Ирода угодна Богу и Творец всячески оберегает его жизнь.

Однако нельзя исключить и того, что обе истории были рассказаны Николаю самим Иродом и по меньшей мере одна из них имела место в действительности. К примеру, в Иерихоне могла и в самом деле иметь место попытка покушения на жизнь Ирода и его командиров — просто тот, кто подпилил столбы дома, не рассчитывал, что он простоит так долго и Ирод успеет закончить военный совет прежде, чем здание рухнет.

Вторая же история действительно могла быть придумана Иродом, все более утверждающимся в мысли о своем величии и избранности. Это лишь еще раз подтверждает версию, что он страдал параноидальным синдромом, который с годами только прогрессировал — как известно, при паранойе мания преследования вполне может сочетаться с манией величия.

На следующий день после кровавого побоища в Каннах и второго случившегося с ним «чудесного спасения» Ирод велел разыскать среди убитых тело Паппы, приказал отрубить мертвецу голову и в знак утешения отослал этот страшный трофей младшему брату Ферроре.

Затем, дождавшись окончания сезона дождей, весной 37 года до н. э. Ирод приступил к реализации последнего этапа своего плана и двинулся на Иерусалим.

Теперь дни Антигона были сочтены.

Ранней весной 37 года до н. э. Ирод с войском, теперь насчитывающим 30 тысяч человек, встал под стены Иерусалима, готовясь к штурму. Он собирался взять Иерусалим тем же традиционным римским методом, каким некогда воспользовался Помпей, — напротив крепостных стен стали сооружать валы, с которых можно было обстреливать их защитников из баллист и катапульт, а затем по наведенным мостам ворваться внутрь. Вскоре к городу подошли еще 11 римских легионов и шесть тысяч всадников во главе с Сосием — это была уже колоссальная военная сила, делающая сопротивление иерусалимцев окончательно безнадежным.

Ирод был настолько уверен в победе, что позволил себе на некоторое время оставить армию и направиться в Самарию, чтобы отпраздновать свадьбу с Мариамной. Теперь этот брак был ему крайне необходим, чтобы утвердить права на иудейский престол в качестве мужа царевны.

Мы не знаем, какие чувства испытывала к Ироду Мариам-на, но, как уже говорилось, можно предположить, что, во-первых, за это время она по меньшей мере стала уважать жениха за проявленное мужество, а во-вторых, вне сомнения, она, так же как и Ирод, ненавидела Антигона за то, что он изуродовал ее деда. Эта ненависть невольно сближала молодоженов.

Об одном можно говорить почти наверняка: к тому времени Ирод развелся с Дорис и куда-то (возможно, в тот же осажденный Иерусалим) отослал ее вместе с сыном Антипатром. Судя по всему, это было требованием, выставленным ему как самой Мариамной, так и ее матерью Александрой в качестве условия брака.

Они хотели получить гарантии, что неродовитая Дорис никогда не обретет звания царицы, а ее сын Антипатр ни в коем случае не будет претендовать на престол в качестве наследника Ирода — это право должно остаться исключительно за его детьми от Мариамны Хасмонейской.