Петр Люкимсон - Царь Ирод

Вскоре стены Иерихонского дворца Хасмонеев огласили дикие крики Александры и рыдания Мариамны. Ирод поспешил к обеим женщинам, чтобы уверить их, что он сам не понимает, как могло произойти такое несчастье, и скорбит вместе с ними по Аристобулу как по родному брату или сыну. Он тут же распорядился устроить покойному самые торжественные похороны, какие только можно, и положить в гроб огромное множество драгоценностей — чтобы таким образом выразить всю тяжесть потери.

В дни траура по Аристобулу, чтобы сделать приятное жене и теще, Ирод отослал подальше от Иерусалима сына от первого брака Антипатра. Но сам этот жест показывает, что все это время Ирод держал своего первенца рядом с собой и, видимо, время от времени захаживал к его матери Дорис…

Ирод так мастерски разыгрывал скорбь по Аристобулу, что многие и в самом деле поверили в его невиновность. В связи с этим невольно вспоминается начальная сцена пушкинского «Бориса Годунова», в которой Воротынский спрашивает Шуйского, почему тот не уничтожил Годунова, хотя все вроде бы свидетельствовало, что царевича Дмитрия сгубил Борис. На это Шуйский отвечает:

В связи со всем вышесказанным становится понятной и вся глубина знаменитой фразы Юродивого в адрес Годунова: «Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода — Богородица не велит» [46] Там же. С. 300. .

Было бы ошибкой думать, что в данном случае Юродивый намекает на связь между убийством царевича Дмитрия и новозаветной историей об избиении Иродом младенцев. Вероятнее всего, в данном случае от имени Юродивого говорит сам поэт, и параллель между убийством Димитрия и убийством Аристобула просматривается предельно четкая.

Так же как Ирод вел свое происхождение от идумеев, Годунов, по распространенной версии, происходил не из исконно русского рода, а от татарского князя Чета.

Так же как Ирод получил корону, мотивируя свое право на нее женитьбой на внучке царя Мариамне, Годунов получил власть кружным путем, благодаря тому, что его сестра была выдана замуж за царя Федора Иоанновича.

Так же как Ирод подстроил убийство Аристобула, инсценировав его как несчастный случай, Годунов подстроил убийство царевича Димитрия, убрав с дороги еще не обладавшего, как и Аристобул, властью, но крайне опасного соперника.

Итоги правления Годунова, кстати, тоже похожи на итоги правления Ирода: несмотря на то что он проявил себя талантливым государственным деятелем, народ не понял и не оценил его и продолжал относиться как к узурпатору.

Наконец, к Ироду вполне можно отнести и слова последнего пушкинского монолога Годунова:

Все эти параллели почти не оставляют сомнений, что великий поэт был знаком с «Иудейскими древностями» Иосифа Флавия. Это тем более вероятно, что первый перевод «Иудейских древностей», выполненный священником Михаилом Самуиловым, вышел в 1818 году, и это событие не могло пройти мимо внимания девятнадцатилетнего поэта. Кроме того, Пушкин упоминает Флавия в стихотворении «Клеопатра» — правда, явно что-то путая и называя еврейского историка римским воином, жившим во времена египетской царицы.

Если притворная скорбь Ирода и могла кого-то обмануть, то только не Александру. Она с самого начала была убеждена, что Ирод является если не непосредственным убийцей, то организатором убийства ее сына. И в поисках справедливости Александра, разумеется, написала письмо Клеопатре, в котором подробно рассказала о случившемся и умоляла царицу использовать все свое влияние на Антония, чтобы Ирод предстал перед судом и был казнен за свое злодеяние.

Надо заметить, что за две с лишним тысячи лет до появления Интернета люди умели писать письма так, чтобы они трогали душу. А Клеопатра была женщина не только чувственная и чувствительная, но и одновременно крайне расчетливая. Она мгновенно поняла, что если удастся добиться осуждения Ирода, то у нее появится шанс прибрать к рукам Иудею — так же как она уже прибрала к тому времени к рукам целый ряд мелких государств Леванта.

Возмущенная рассказом Александры об обстоятельствах смерти Аристобула, Клеопатра попыталась использовать все свои чары, чтобы уговорить Антония наказать Ирода.

Сама не так давно с милой непринужденностью отправившая на тот свет всех своих родственников, Клеопатра была убеждена, что у воссевшего на трон выскочки Ирода не было никакого права поднимать руку на юношу, в жилах которого текла царская кровь.

— Неужели ты позволишь этому варвару без роду без племени, который носит корону только по твоей воле, попирать все законы?! Если он поднял руку на настоящих царей, то он не остановится и рано или поздно поднимет ее на меня и тебя! — вновь и вновь повторяла Клеопатра. И, надо заметить, была совершенно права, так как недалек был день, когда Ирод начнет замышлять покушение на ее жизнь.

Однако большинство исследователей сходятся во мнении, что слишком сильно преувеличивать влияние Клеопатры на Антония тоже не стоит. Да, он любил эту женщину, выполнял многие ее прихоти, подчас многое ей обещал, но, как и подавляющая часть мужчин, вовсе не считал должным претворять все эти обещания в жизнь.

Кроме того, на дворе стоял 35 год до н. э. Антоний не так давно вернулся из бесславного Парфянского похода, в котором положил 30 тысяч воинов, и в те дни усиленно готовился к реваншу.

Таким образом, ему было, с одной стороны, не до дрязг, происходящих при иудейском дворе, а с другой — Ирод то и дело посылал ему дорогие подарки и прекрасно справлялся с обеспечением спокойствия на южных границах империи. Избавляться от столь талантливого царя-клиента сейчас, что бы он там ни сделал, было по меньшей мере неразумно, а потому можно с уверенностью сказать, что Антоний изначально не собирался наказывать Ирода.

Тем не менее, следуя настояниям Клеопатры, он направил Ироду письмо с требованием явиться к нему в расположенную на сирийском побережье Средиземного моря Лаодикею (Латакию) и в этом райском уголке отчитаться о причинах гибели Аристобула. Нет никаких сомнений, что Клеопатра прочла это письмо перед отправлением. Она, вероятно, и потребовала внести в него слова, что если убийство Аристобула было совершено с ведома Ирода, то он поступил совершенно незаконно.