Джаред Даймонд - Кризис

Необходимость объединяющей идеологии Мэйдзи отражал широко обсуждавшийся комментарий 1891 года к императорскому рескрипту 1890 года об образовании: «Япония… маленькая страна. Поскольку в мире сейчас достаточно тех, кто поглощает другие страны безнаказанно, мы должны считать весь мир нашим врагом… А потому любой настоящий японец должен осознавать свой общественный долг, в сравнении с которым его жизнь подобна пылинке на ветру, должен воодушевленно идти к цели и быть готовым пожертвовать собой ради блага нации… Цель настоящего рескрипта состоит в том, чтобы укрепить основание нации, взращивая добродетели сыновней и братской любви, верности и честности, а также чтобы подготовиться к любой чрезвычайной ситуации, содействуя обретению общего патриотизма… Если мы не объединим людей, нас не спасут ни укрепления, ни военные корабли. Если же мы их объединим, тогда даже миллион грозных врагов не сможет нам навредить».

В последние два десятилетия эпохи Мэйдзи, разобравшись с «мирскими» неотложными вопросами вроде налоговой реформы и новых законов, правительство смогло уделять больше внимания формированию идеологии и чувства общественного долга. Отчасти поставленной цели удалось добиться за счет государственной поддержки традиционной религии, а отчасти – за счет внимания правительства к сфере образования. Традиционная японская религия служила объединению японцев через внушение веры в божественное происхождение императора, поддержку патриотизма и гражданского долга, сыновнего благочестия, почтения к богам и любви к родной стране. Потому правительство ничуть не отвергало традиционную синтоистскую религию и конфуцианскую философию, выделяло субсидии ведущим синтоистским святыням и даже назначало жрецов. Ценности, олицетворенные поклонением императору как живому божеству, нашли отражение и в общем учебнике, которым надлежало пользоваться на всех уровнях японского образования.

Теперь, когда мы перечислили основные составляющие выборочных изменений эпохи Мэйдзи (за исключением перемен в сфере политики заморского расширения, которую рассмотрим далее), давайте поразмышляем об этих изменениях и рассеем ряд возможных заблуждений.

Цель лидеров Мэйдзи состояла вовсе не в том, чтобы «вестернизировать» Японию, не в превращении страны в европейское общество далеко от Европы – в отличие от британских колонистов в Австралии, которые действительно стремились создать британское общество далеко от Великобритании (см. главу 7). Нет, эти лидеры хотели перенять многие западные черты, но видоизменить их в соответствии с японскими условиями и сохранить большую часть японских традиций. Эти видоизмененные и усвоенные западные черты были «привиты» к японскому «стволу», который произрастал из истории страны. Например, Япония не нуждалась в Европе как образце грамотности и урбанизации: уже при династии Токугава Япония могла похвастаться высокой грамотностью, и столица бакуфу Эдо (переименованная в Токио) являлась крупнейшим в мире городом за полтора столетия до прибытия к японским берегам коммодора Перри. Вестернизация эпохи Мэйдзи также не предусматривала слепого подражания Западу с точки зрения копирования западных институтов: лидеры эпохи демонстрировали удивительно проницательное понимание западного общества, которое породило западное военное искусство, западное образование и прочие институты, принятые Японией в модифицированном виде.

Япония эпохи Мэйдзи заимствовала одновременно множество моделей, среди которых были и несколько западных: британская, немецкая, французская, американская – в разных сферах. Кроме того, имелось некоторое количество местных моделей, которые тоже усваивались: на закате династии Токугава в Японии насчитывалось 240 отдельных княжеств с собственной налоговой политикой и прочими институтами. Помимо этих позитивных образцов, лидеры эпохи могли учитывать негативные, скажем так, модели, прежде всего модель Китая, покоренного Западом; участь соседа ясно показывала, чего Японии следует избегать.

Реформы эпохи Мэйдзи были предназначены для двух разных «аудиторий»: для внутренней японской и для зарубежной западной аудитории. С одной стороны, реформы охватывали саму Японию, были призваны укрепить государство в военном и экономическом отношении и предложить народу объединительную идеологию. С другой стороны, реформы также ставили целью заставить западные державы уважать Японию как равную себе, поскольку она переняла те западные институты, которые так ценил Запад. Эти институты включали в себя ключевые «позиции», к примеру, конституцию и своды законов западного образца, а также внешние признаки: мужские западная одежда и прически, бракосочетание императора в западном стиле – с единственной женой-императрицей (предыдущие японские императоры открыто содержали множество наложниц) и т. д.

Лидеры Мэйдзи придерживались общего стремления укрепить Японию, дабы страна смогла противостоять Западу, но надо помнить, что у них не было какого-то заранее продуманного всеобъемлющего плана. Вместо этого реформы разрабатывались и осуществлялись поэтапно: сначала модернизация армии, обеспечение притока государственных доходов и внедрение общенациональной системы образования, ликвидация феодализма; далее принятие конституции, гражданского и уголовного кодексов; далее зарубежная военная экспансия (см. ниже). Далеко не все эти реформы протекали гладко и одобрялись единогласно: в Японии тлели внутренние конфликты, прорывавшиеся, например, как уже говорилось, в восстаниях самураев и крестьянских бунтах.

Осталось рассмотреть те важные выборочные изменения эпохи Мэйдзи, которые мы сознательно оставили в стороне, а именно преображение Японии из объекта внешней агрессии в страну, ориентированную на насильственную заморскую экспансию. Мы видели, что Япония при династии сёгунов Токугава изолировалась от внешнего мира и не стремилась к заграничным завоеваниям. Потому в 1853 году казалось, что стране грозит неминуемый риск агрессии в столкновении с превосходящими ее в военном отношении иностранными державами.

Однако к началу эпохи Мэйдзи в 1868 году японские военные реформы и наращивание промышленного потенциала устранили этот риск; более того, страна начала задумываться о постепенном расширении своей территории. Первым шагом стала официальная аннексия в 1869 году северного острова Хоккайдо, изначально населенного своеобычным народом айнов, но уже частично контролируемого бакуфу. В 1874 году карательная военная экспедиция высадилась на острове Тайвань, чьи обитатели убили десятки рыбаков с островов Рюкю. Впрочем, Япония в итоге отозвала свои силы и воздержалась от аннексии Тайваня. В 1879 году были аннексированы сами острова Рюкю (архипелаг в нескольких сотнях миль к югу от Японии). С 1894 по 1895 год Япония вела свою первую «заморскую» войну – против Китая – и победила, наконец захватив Тайвань.