Джаред Даймонд - Кризис

Япония эпохи Мэйдзи и нынешняя Япония демонстрируют сильную национальную идентичность (фактор № 6). Японцы и их лидеры считают Японию уникальной страной, превосходящей остальной мир и принципиально от него отличной. Эта общая убежденность позволила японцам выдержать все потрясения эпохи Мэйдзи, пусть порой они расходились во мнении о том, как лучше обеспечить будущее Японии, но никогда не сомневались в уникальности своей страны.

Эпоха Мэйдзи иллюстрирует терпение, готовность принимать неудачи и проявлять упорство до тех пор, пока не будет найдено эффективное решение (фактор № 9). Первоначальной реакцией Японии на внешнюю угрозу 1850-х годов и 1860-х годов стало стремление изгнать чужестранцев (либо ограничить их пребывание в стране конкретными портами). Но постепенно к бакуфу, террористам «Исин Сиси» и лидерам Мэйдзи пришло осознание того, что этот подход не годится, что необходимо нечто иное, а именно – открытие Японии Западу, обучение у Запада и постепенное укрепление Японии. Той же цели служили усилия эпохи Мэйдзи по разработке законов, внедрению общенациональной системы образования и принятию конституции; на все это потребовались годы. В каждой из этих трех сфер японское правительство первоначально опробовало на практике одну или несколько иностранных моделей, от которых в итоге отказывалось, поскольку они не соответствовали местным условиям, и наконец «нащупывало» тот образец, который выглядел наилучшим: например, гражданский кодекс начинался с французских и британских проектов, а в итоге был составлен и оформлен по немецкому образцу.

Не подлежащие обсуждению базовые ценности (фактор № 11) объединили японцев в готовности жертвовать многим ради общего блага. Среди этих ценностей видится весьма важной верность императору. Показательны в данном отношении события конца Второй мировой войны, когда США потребовали безоговорочной капитуляции. Даже после двух атомных взрывов и безнадежного положения на фронтах Япония продолжала настаивать на одном условии: «чтобы указанная декларация (о капитуляции) не содержала каких-либо требований, способных нанести урон полномочиям Его Величества как суверенного правителя». В стремлении соблюсти это условие Япония была готова даже смириться с угрозой американского вторжения на Японские острова. Также значимость базовых ценностей Японии иллюстрирует известная по годам Второй мировой войне готовность большого числа японских солдат к самоубийству: такой жертвенности, пожалуй, не обнаружить ни у какого другого современного народа. Прежде всего вспоминаются пилоты-камикадзе, управлявшие обычными самолетами, и пилоты-бака, управлявшие реактивными планерами, которые направляли свои аппараты с бомбами на вражеские военные корабли; еще можно вспомнить моряков-кайтен, которые пилотировали торпеды, запускаемые с японских военных кораблей по вражеским целям. Высокотехнологичное оружие для камикадзе, бака и кайтен появилось только к концу Второй мировой войны, до этого самоубийства, если можно так выразиться, происходили «по старинке»: японские солдаты притворялись, что сдаются в плен, а потом подрывали себя и врагов припрятанными гранатами. Все эти формы самоубийства служили непосредственным военным целям, уничтожали живую силу противника. Кроме того, побежденные японские солдаты и офицеры кончали с собой, не убивая врагов, из почтения к внушенному им принципу «никогда не сдаваться». Например, из 2571 элитных японских воинов, защищавших атолл Тарава в ноябре 1943 года от вторжения американцев, погибли 2563 человека, причем многие совершили самоубийство, и в плен угодили всего восемь солдат.

Будучи островным архипелагом без сухопутных границ, Япония находится в относительно благоприятной ситуации с точки зрения геополитики (фактор № 12) по сравнению с такими странами, как Финляндия и Германия, имеющими сухопутные границы с другими странами. Мы видели в предыдущей главе, что протяженная граница с Россией оказалась для Финляндии фундаментальной проблемой. В главе 6 будет показано, что сухопутные границы с могучими соседями постоянно вызывали конфликты в истории Германии. Но даже при отсутствии таких границ могущественные иностранные державы многие десятилетия бросали вызов династии Токугава и правительству Мэйдзи, пускай эти державы лежали за полмира от Японии и их отделял от нее океан. Уже в XIX столетии, а тем более в современном мире, технологии меняли геополитические ограничения – но не устраняли их полностью.

Давайте закончим наше обсуждение эпохи Мэйдзи в Японии вопросом о том, как она соответствует четырем факторам, характерным для общенациональных, а не для индивидуальных кризисов: это революция против эволюции, лидерство, групповые конфликты и примирение сторон, а также наличие или отсутствие единого видения.

Национальные кризисы могут принимать форму насильственной революции (Чили в 1973-м, Индонезия в 1965 году) или мирной эволюции (послевоенная Австралия). Эпоха Мэйдзи занимает промежуточное положение, причем ближе к мирному варианту. Сёгунат был ликвидирован 3 января 1868 года в ходе почти бескровного переворота. Некоторые сторонники сёгуна (но не сам сёгун) воспротивились случившемуся и в конечном счете потерпели поражение в гражданской войне, длившейся полтора года. Но эта гражданская война принесла гораздо меньше жертв, чем в результате потрясений в Индонезии в 1965 году, или при чилийском перевороте 1973 года и его последствиях, или в ходе финской гражданской войны 1918 года.

В эпоху Мэйдзи не нашлось лидера, который доминировал бы в стране в такой степени, в какой «осенили» своей личностью Гитлер, Пиночет и Сухарто нацистскую Германию, Чили после 1973 года и Индонезию после 1965 года. В Японии существовало коллективное правление, а в 1880-х годах начался постепенный процесс передачи власти. Эти многочисленные лидеры обладали непосредственным знанием западных стран и разделяли приверженность базовой стратегии укрепления Японии путем выборочного использования иностранных моделей. Император же оставался символическим главой страны, а не фактическим лидером.

Что касается группового конфликта и примирения сторон, то с 1853 по 1868 год существовали разногласия по поводу базовой стратегии Японии. Приблизительно после 1868 года, когда эту базовую стратегию согласовали и утвердили, возникали разве что рабочие разногласия, свойственные любой стране, которая проводит ту или иную политику по реализации выбранной стратегии. До 1877 года некоторые решения навязывались посредством насилия: в особенности это верно применительно к конфликту бакуфу и альянса Сацума – Тесю до 1869 года, к конфликту между умеренными японцами и террористами «Исин Сиси» в 1860-х годах и к конфликту между правительством Мэйдзи и самураями. Впрочем, даже в восстаниях самураев уровень насилия был значительно ниже по сравнению с кровопролитием в Чили и Индонезии. Последующее примирение противоборствующих сторон оказалось гораздо более полным и искренним, нежели в Чили или в Индонезии: отчасти это объясняется намного меньшим числом жертв, а отчасти тем, что правительство Мэйдзи прилагало изрядные усилия к сглаживанию противоречий дипломатическим путем, в отличие от правительств Чили и Индонезии. Среди других стран, обсуждаемых в данной книге, Финляндия после гражданской войны 1918 года выглядит наиболее сопоставимой с Японией эпохи Мэйдзи в умении преодолевать последствия насильственных конфликтов.