Джаред Даймонд - Кризис

Последние президентские выборы в Чили, до моего приезда туда в 1967 году, прошли тремя годами ранее. Что было неслыханно для Чили, где президента, как правило, избирали простым большинством голосов, выборы 1964 года обеспечили абсолютное большинство центристскому кандидату Эдуардо Фрею. Его считали человеком благонамеренным и честным. Страх перед марксистами и зримый рост могущества левой коалиции побудили многих правых избирателей поддержать Фрея, и его партия также получила контроль над нижней палатой парламента на выборах 1965 года. Это подарило стране надежду, что Фрей может реализовать серьезные реформы и покончить с политическим тупиком.

Фрей действовал быстро, чтобы чилийское правительство сумело выкупить 51 % акций местных, но находящихся во владении американцев компаний по добыче меди. Он одобрил государственные инвестиции в чилийскую экономику, открыл доступ к образовательным программам для бедных чилийцев, превратил Чили в крупнейшего в Латинской Америке получателя американской экономической помощи на душу населения и инициировал аграрную реформу, чтобы разукрупнить обширные землевладения. Но возможности Фрея ограничивал давний политический тупик, в котором пребывало чилийское общество. С одной стороны, реформы Фрея оказались слишком смелыми для чилийских правых; с другой стороны, Фрей не проявил себя так, как того ожидали чилийские левые, которые хотели большего государственного контроля над компаниями по добыче меди, больших государственных инвестиций и большего передела земель. При Фрее чилийская экономика продолжала страдать от забастовок, инфляции и дефицита. Например, пока я был в Чили, там ощущалась хроническая нехватка мяса: даже китовое мясо и жесткая говядина появлялись в мясных лавках крайне редко, зато овечьи глаза выкладывались на прилавки каждый день. Мои друзья стали жертвами уличного насилия. К 1969 году все три чилийских политических блока – правый, левый и центристский – разочаровались в политике президента.

Событиями в Чили с 1970 года руководили последовательно два государственных лидера, которые олицетворяли противоположные крайности в политике и были категорически несхожи между собой по характеру. Речь о Сальвадоре Альенде и Аугусто Пиночете. Единственным, что их объединяло, было непонимание их мотивов: до сих пор невозможно объяснить, почему каждый из них действовал так, как действовал.

Мое понимание Альенде опирается на публичной информации о нем и на воспоминания моего чилийского друга, который хорошо знал его самого и его семью. Альенде был типичным профессионалом из семьи, принадлежавшей к верхушке среднего класса, богатым и умным идеалистом, пламенным оратором и харизматичным лидером (см. источник 4.1). Уже в студенческие годы он открыто примкнул к марксистам и основал чилийскую социалистическую партию, которая была даже радикальнее в своих воззрениях, чем коммунистическая партия Чили. Но по чилийским социалистическим меркам Альенде считался умеренным, поскольку его целью было привести к власти в Чили марксистское правительство демократическим путем, а не посредством насильственной революции. Окончив медицинскую школу, он в возрасте всего 31 года стал министром здравоохранения Чили; на этом посту он трудился так, что его много и по делу хвалили. В президенты он баллотировался трижды, в 1952-м, 1958-м и 1964 годах, и три раза терпел поражение, причем дважды с изрядным отставанием. Потому к новым выборам президента в 1970 году, на которые Альенде пошел во главе коалиции «Народное единство» (социалисты, коммунисты, радикалы и центристы), его воспринимали как не представляющего опасности записного неудачника.

На выборах 1970 года Альенде получил наибольшую долю голосов (36 %), но это случилось потому, что его противники (64 %) раскололись на электорат правой коалиции (35 %, всего на 1,4 % меньше, чем у Альенде!) и электорат центристов (28 %). Поскольку Альенде одержал относительную, а не абсолютную победу, требовалось, чтобы его избрание утвердила верхняя палата парламента; так и случилось, но в обмен на ряд конституционных поправок, гарантировавших свободу прессы и другие послабления. Несмотря на репутацию неопасного человека и характер самого Альенде, его избрание сразу же вызвало попытку со стороны правительства США (провальную) убедить чилийский парламент в том, что эту кандидатуру следует отклонить, а семья одного из моих чилийских друзей покинула страну, не пожелав дождаться хотя бы первых шагов администрации Альенде. Почему же победа этого умеренного кандидата натолкнулась на столь негативную реакцию?

Причина заключалась в той цели, которую декларировали сам Альенде и его партийная коалиция: создать в Чили марксистское правительство. Эта перспектива равно ужасала правых и центристов, чилийские вооруженные силы и правительство США. Сегодня, спустя десятилетия после распада Советского Союза и окончания холодной войны, молодые читатели, которым не довелось жить в 1940-х, 1950-х и 1960-х годах, вряд ли способны понять, почему перечисленные влиятельные силы столь категорически отвергали возможность появления в Чили марксистского правительства. Объяснение следует начать с упоминания о том, что после Второй мировой войны Советский Союз стал проводить политику стремления к мировому господству, активно создавал собственные атомные и водородные бомбы и насыщал арсеналы межконтинентальными баллистическими ракетами [57] Снова приходится отмечать «однобокость» позиции автора, для которого СССР (Россия) практически является агрессором по умолчанию. . Была предпринята попытка задушить в тисках голода демократический Западный Берлин в 1948 году. Потом состоялись коммунистические перевороты и кровавые подавления восстаний в Чехословакии, Восточной Германии, Венгрии и Польше. Советская диктатура опиралась на штыки военных частей, размещенных в этих и других восточноевропейских странах.

Что самое опасное, после установления Фиделем Кастро коммунистического режима на Кубе, советское и кубинское правительства договорились разместить баллистические ракеты с ядерными боеголовками всего в 90 милях от побережья США. Эта ужасающая неделя в октябре 1962 года навсегда запечатлелась в памяти всех, кому выпало жить в ту пору и кто был достаточно взрослым, чтобы понимать, что земной шар вплотную подступил к порогу ядерной войны (см. источник 4.2). После кризиса постепенная публикация ранее засекреченной информации со стороны США и СССР позволила осознать, что на самом деле мы были еще ближе к гибели, чем нам казалось в те дни. Американское военное руководство знало, что минимум 162 советские ракеты уже находятся на Кубе, но высшие чины полагали, что ядерные боеголовки еще не прибыли, а в действительности многие боеголовки к тому времени уже успешно переправили на Кубу.