Александр Бузгалин - СССР. Незавершенный проект

а) Изменение, усложнение – под влиянием научно-технической революции (НТР), «революции управляющих», процесса превращения науки в «непосредственно производительную силу» – структуры и форм собственности, составляющих экономический базис западного общества, а также изменение его социально-классовой структуры и характера, эволюции сути возникающих в этом обществе социальных конфликтов.

б) Формирование нового субъекта революционной борьбы – «совокупного наемного работника» (включающего в себя не только отряды традиционных пролетариев («синих воротничков»), но и – во всё большем объеме – новые слои трудящихся – со специальным средним, а то и высшим образованием, специалистов и значительные группы инженерно-технических работников, так называемые белые воротнички, с новыми потребностями и интересами, новыми мотивами социальной борьбы, что порождает новые, неизвестные ранее, формы социально-классовой борьбы.

3. Но наиболее существенна та часть Авторской концепции, в которой ставится вопрос о необходимости разработки теории революционно-преобразовательной деятельности в странах «бюрократического социализма», вопрос о содержании, возможностях и перспективах народных антибюрократических революций. И хотя подробного, развернутого раскрытия этих вопросов в данной книге нет – и по причинам, как понятно, цензурного характера, да и потому, что разговор на эти темы требовал проработки и обобщения громадного исторического и статистического материала (в большинстве своем скрываемого правящей бюрократией от глаз объективных, не прикормленных властью, ученых), – тем не менее задача теоретического поиска была сформулирована ясно и четко: определить возможные формы борьбы с бюрократическим режимом. Были намечены и общее содержание, и общая направленность такой борьбы:

– не «через партию», а через народное движение снизу, через «самодеятельность народных масс»;

– через введение и широкое использование демократических институтов;

– через ликвидацию тоталитарного политического режима и однопартийной системы;

– через превращение формально общественной (а на деле – корпоративно-бюрократической) собственности в реально общественную (путем демократизации политической и экономической жизни);

– через создание правового государства, сменяющего систему бюрократического всевластия и чиновничьего произвола.

4. Но, пожалуй, самая главная и самая существенная теоретическая новация состояла в том, что эти революционные потоки (против монополистического капитализма и бюрократического «социализма») рассматривались Автором не порознь, а как тесно взаимосвязанные стороны единого мирового революционного процесса.

И шире – Автор пишет о трех потоках мирового революционного процесса. Здесь – внимание: не отождествить концепцию Автора с концепцией Суслова-Пономарева, лежавшей в основе позиции КПСС, где тоже говорилось о «трех потоках мирового революционного процесса». Но там шла речь совсем о других «потоках». Согласно этой, официально-партийной, концепции, таковыми «потоками» считались: 1) «Социалистический лагерь» как лидер «мировой социалистической революции и антиимпериалистической борьбы»; 2) «коммунистическое движение в странах развитого капитализма» (вернее, та часть комдвижения, которая безоговорочно следовала в фарватере советской политики); 3) «национально-освободительное движение» (в той его части, которая ориентировалась на позицию советской бюрократии).

У Автора – принципиально иное содержание трех потоков мирового революционного движения. Это: 1) широкое демократическое, ан-тисисгемное движение в странах развитого капитализма, в котором участвуют компартии несталинистской, недогматической ориентации, новые социальные движения («зеленые», низовые движения гражданского общества – потребителей, жильцов, правозащитников и т. п.), демократическо-социалистические и левые социал-демократические силы; 2) демократическо-социалистические, гуманистические, вообще – низовые демократические силы в странах «реального» (т. е. бюрократического, казарменного) «социализма»; 3) национально-освободительные движения «третьего мира», свободные от диктаторско-бюрократических установок и целей.

Вот о единстве каких «трех потоков» ведет речь Автор. Им, по сути, выдвигается идея создания нового Интернационала, который смог бы обеспечить идейное и организационное единство названных революционных потоков.

5. Именно это мировое единство демократических, гуманистических, революционных сил способно, по мнению Автора, существенно ослабить позиции монополистического капитала в странах Запада, бюрократических, диктаторских сил в «третьем мире» и нанести ощутимый удар по системе «бюрократического социализма». Иначе говоря, выдвигается задача формирования – через головы правительств и правящих групп – всемирного гражданского общества, способного противостоять в равной мере и буржуазно-бюрократическим и бюрократическо-социалистическим системам.

6. Этот всемирный, интернациональный контекст, очерченный в книге «Диалектика и революция», был для Автора и важной предпосылкой развития темы новой – бюрократической – формации. Далее мы скажем об этом подробнее. Здесь же заметим, что, разрабатывая концепцию новой формации и нового интернационализма, Автор отнюдь не порывает с марксистской теорией, но, добавим, и не ограничивается ею. Он отталкивается от ряда идей Маркса, не слишком им разработанных, не доведенных до их логического конца, и развивает эти идеи, расширительно толкует их, дополняет в соответствии с реалиями XX столетия, что приводит Автора к теоретическим положениям, хотя корнями и уходящим в марксистский фундамент, но всё же далеко выходящим за намеченные Марксом горизонты. И потому совокупность теоретических положений, составляющих разработанную Автором концепцию, уже вряд ли можно без существенных оговорок отнести к классическому, традиционному марксизму.

А теперь обо всём этом – подробнее.

Вначале об одной из центральных идей книги – идее МЕТАФОРМАЦИИ.

Марксистские теоретики традиционно и легко определяли формационный тип, присущий тем или другим отдельным странам: скажем, в Великобритании XVIII–XX веков – буржуазная формация, в России XVIII века – феодальная и т. п.

Но при этом упускалось из виду, что, по мере исторического развития (в особенности начиная с XVI–XVII веков, когда бурно начал развиваться капитализм) заканчивается эпоха «локального» развития стран и народов. Люди живут уже не просто в отдельных странах, а в странах, включенных в систему мирового взаимодействия. И эта система всемирного взаимодействия, складывающаяся из взаимного влияния стран, находящихся в различных формационных образованиях и на разных ступенях одной и той же формации, представляет собой некую весьма сложную метаформацию, через призму, через особенности которой только и может быть понят формационный тип отдельных стран. Иначе говоря, мировая история перестаёт быть просто суммой историй отдельных стран, она становится историей объединяющегося человечества. История становится подлинно всемирной историей.