Лев Безыменский - Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

— Скажите, не живет ли здесь кто-либо из бывшей прислуги Гогенлоэ? — спросил я, хотя и не рассчитывал на успех.

Управляющий задумался.

— Да, еще недавно был жив дворецкий. Но он умер…

Через пару минут в комнату вошла пожилая женщина, которая оказалась… служанкой самого принца Гогенлоэ. Она охотно рассказала об этой семье, в ЗО-е годы находившейся в центре «светской жизни» не только тогдашней Чехословакии, но и всей буржуазной Европы. Моя собеседница — пожилая женщина, немка по происхождению, знала «последних» Гогенлоэ очень хорошо: в 30-е годы здесь хозяином был старый принц Эрнст-Вильгельм-Фридрих и его наследник Готтфрид-Герман, затем владения принял принц Максимилиан-Эгон.

— О, принц Макс был большим путешественником! То и дело он бывал в Берлине, Лондоне, Мадриде, Нью-Йорке и даже в Австралии.

Принцу Максу в его путешествиях не мешали даже европейские войны. Как рассказала моя словоохотливая собеседница, он был подданным великого герцогства Лихтенштейн. С этим паспортом беспрепятственно разъезжал по свету. В годы Второй мировой войны Гогенлоэ жил преимущественно в Германии, но свободно появлялся в Швейцарии, Испании, Англии.

Нянька в Червоном Градеке рассказала мне, что существуют различные ветви этого дома: Лангенбурга, Шиллингфюрсты, Вальденбурга, Эрингены и Эрбахи. Лангенбургская ветвь имеет свой центр в Западной Германии, в Вюртемберге.

Вюртемберг? Что же, отправимся туда.

…Когда мы миновали небольшой городок Кирхберг, то я увидел на очередном указателе слово «Гогенлоэланд» («Земля Гогенлоэ»). Да, здесь начинались владения князей Гогенлоэ — одного из древнейших дворянских родов Франконии. Первый из баронов Гогенлоэ отмечен в хронике 1170 года, в 1232 году бароны приобрели замок Лангенбург, ставший их основной резиденцией. Император Фридрих подарил Гогенлоэ графство Цигенхайн. Граф Георг I Цигенхайнский стал основателем дома Гогенлоэ, который существует до сих пор.

В последнем я убедился, посетив высящийся над долиной реки Ягст замок Лангенбург. Он прекрасно сохранился, в нем и сейчас живет супружеская пара князей Гогенлоэ. В замке создан музей, где можно узнать все подробности родословной — в них легко можно запутаться. Дом Лангенбургов имеет две линии: каждая делится на «ветви», «ответвления» и «семейства». Когда же разберешься, то видишь, куда могут вести все эти «линии» и «ответвления». Так, «вторая ветвь первого ответвления» Гогенлоэ была в родстве с домом Романовых и с царствующим домом Кобургов — королей греческих, с царствующим домом королей английских. В родословной «первого ответвления второй ветви» — принцы Баденские, прусский министр граф Гогенлоэ, семья промышленника Петера фон Сименса, московские купцы Шишины, графы Фабер-Кастель, Приттвиц-Гафрон, Шаумбург. А вот и интересующая нас семья: ее основатель, принц Фридрих-Эрнст обосновался в Ротенхаузе (Червоном Градеке). Максимилиан-Эгон Мариа Эрвин Пауль, родившийся 19 октября 1897 года в том же Ротенхаузе, был одним из шести детей князя Готтфрида. Не будучи старшим, он именовался не князем, а принцем.

Стоит ли продолжать генеалогические изыскания? Мне кажется, что стоит. Они дают нам любопытнейший ключ к пониманию того, как действуют некоторые закулисные механизмы. Например, примечателен «коктейль» из графов и купцов в родословном древе Гогенлоэ. Так было и в жизни принца Макса. Он женился на испанской дворянке донье Марии де ла Пиедад Итурбе и Шольц, маркизе де лас Навас. Откуда в этой пышной череде испанских имен мещанское немецкое имя Шольц? Поинтересовавшись этим, я узнал, что дедом доньи Марии был немецкий купец Шольц, специализировавшийся на экспорте знаменитых малагских вин. Разбогатев, Шольц женился на испанской дворянке; их дочь носила пышный титул маркизы де лас Навас де ла Тринидад фон Шольц унд Херменсдорф. Она вышла замуж за мексиканского дипломата и крупнейшего землевладельца герцога Итурбе.

Подобное сочетание аристократических имен и купеческой мошны делало их носителей идеальными «закулисными» посредниками. Так, князь Эрнст Гогенлоэ осенью 1918 года «дебютировал» в роли посредника между кайзеровской Германией и США, передав начальнику большого генштаба Людендорфу пожелание американского президента сохранить в Германии монархию.

…Итак, принц Макс-Эгон (в семье его звали «Мапль») начал свою карьеру в 30-е годы. Еще до приезда миссии Рэнсимена он активно участвовал в движении Генлейна. Принц Макс присутствовал, например, на частной встрече Генлейна с премьер-министром Чехословакии Годжей в сентябре 1937 года. Он же поддерживал теснейший контакт с уполномоченным британской разведки полковником М.И. Кристи, который под видом сотрудника Форин офиса сопровождал Рэнсимена. Более того, принц отвозил послания лидера судетских нацистов Генлейна заместителю министра иностранных дел сэру Роберту Ванситтарту и французскому дипломату Массильи. Когда же дело дошло до миссии Рэнсимена, то специальный уполномоченный Гиммлера обергруппенфюрер Карл Франк послал Конраду Генлейну срочную телеграмму: «Необходимо, чтобы Конрад в четверг 18 августа в 12 часов прибыл на обед в замок Ротенхауз около Геркау к Гогенлоэ, где он встретит лорда Рэнсимена...».

С этих пор связь принца с СС становится весьма тесной. В частности, отчет принца о беседе 18 августа был представлен прямо в главный штаб СС и только оттуда переслан Риббентропу и Гитлеру. Вслед за этим принц Макс еще раз сводил Генлейна с сотрудником Рэнсимена Эштон-Гуэткином в отеле «Карлтон» в Марианских Лазнях. Все эти встречи служили одному: политическому давлению на английских эмиссаров, дабы они смирились с гитлеровскими требованиями.

Когда советские дипломаты сообщали в Москву о тревожных тенденциях во внешнеполитическом курсе Англии и Франции и высказывали предположения, что такой курс приведет к неминуемому предательству Чехословакии, они еще не знали, что эти шаги были звеньями продуманного плана. Об этом плане мир узнал лишь в 1968 году, когда истек 30-летний срок давности, после которого в Англии открываются архивы. Тогда в архиве премьер-министра сэра Невиля Чемберлена был обнаружен документ, датированный 30 августа 1938 года и составленный Вильсоном [4] После войны Вильсон вспоминал, что план родился даже раньше — возможно, 25 августа. . Вот его содержание:

«Существует план, который надлежит назвать план «Z». Он известен и должен быть известен только премьер-министру, министру финансов, министру иностранных дел, сэру Невилю Гендерсону [5] Посол Англии в Германии. и мне.

Вышеупомянутый план должен вступить в силу только при определенных обстоятельствах… Успех плана, если он будет выполняться, зависит от полной его неожиданности, и поэтому исключительно важно, чтобы о нем ничего не говорилось».