Артём Драбкин - Снайперы [litres]

Однажды утром семь солдат и один офицер стояли у штабной машины и слушали радио – новости из Москвы. Тут видим: подъехали броневики и легковые машины. Вышедший из машины подошел к нам. Наш офицер дал команду: «Смирно!». Он доложил, что слушаем последние известия из Москвы. Подошедшим к нам оказался маршал Рокоссовский. Он поздоровался с каждым за руку, поинтересовался, как настроение, какая готовность идти бить фашистов в их же логове. Один из нас громко сказал: «Русские прусских всегда бивали!» Рокоссовский улыбнулся и сказал: «Верно, русские прусских всегда бивали». Затем он обратился ко всем: «А какие еще слова Суворова следовало бы сейчас помнить?». Произошла среди нас заминка. Тогда Рокоссовский подсказал: «Каждый воин должен знать свой маневр боевых действий». Рокоссовский снова пожал нам руки и пожелал успехов в боевых действиях на территории Германии.

Вы знали о приказе «Ни шагу назад!» № 227? И ваше отношение к нему?

Мы знали, что этот приказ есть. Это был приказ Сталина под Сталинградом – за Волгой земли у нас нет! Очень правильный был приказ. Если бы он был с самого начала войны…

Вы лично слышали что-нибудь о штрафниках, заградотрядах?

Штрафников у нас не было.

А заградотряды это были спецчасти, только когда наши отступали. И то, в единичных случаях. Когда наши наступали, и люди уже были воодушевлены, то необходимость в них отпала.

Лично я со случаями предательства и дезертирства не сталкивался. Ну как же так, мы ведь в армию добровольно шли, прибавив себе год. Что же мы, прятаться будем?

У вас на фронте была политработа, выдавали газеты? Письма писали?

Корпусная газета у нас была. Информировали нас очень хорошо. Когда было время, то центральную газету давали одну на роту. Политработник ее почитает в свободное время или расскажет что-нибудь про положение в Советском Союзе.

Письма из дома получали, и сам домой писал.

Цензура работала хорошо, и всё, что нельзя было, зачеркивали. Замполит предупреждал, чтобы ничего о том, где находимся и сколько нас – не писали, ничего про технику, расположение частей. Пишите, что жив-здоров, воюю. И всё.

Как вы относились к политработникам? К особистам?

Были, были, хорошо относились. Замполит как-то даже поздравил нас с хорошим уловом. Я комсомолец был, у нас в районе была комсомольская организация, так я был ее председателем. Как какая остановка, соберемся, расскажут нам об обстановке.

В партию вы на фронте вступили?

В партию я вступил уже в марте 1950 года, после окончания службы в армии. Мы всего семь лет отслужили, потому что не было смены нам. Техники было много, а обслуживать ее некому было. Я женился, заехал к жене, мы там отметили свадьбу, а потом мы поехали ко мне домой.

Какие национальности были в вашей роте? Были ли конфликты на национальной почве?

Снайперы, в основном, были русские, только мой напарник Нариман был татарином. А у автоматчиков были русские, украинцы, белорусы, узбеки. Конфликтов никаких в роте не было по этой теме. Никогда такого не встречал!

Вообще, у нас стариков мало было, в основном 23, 24, 25-го годов рождения.

К вам на фронт артисты приезжали выступать?

Один раз всего было. У нас как раз перерыв был где-то неделю в лесу, подготовка перед наступлением. Приехали, побыли час-полтора, выступили хорошо, песни пели. Больше не было.

В основном мы шли с боями, редко был когда перерыв, обычно день-два.

Наркомовские 100 грамм выдавали, табак?

Знаменитые сто грамм и табак нам выдавали постоянно, но я редко когда курил, не баловался этим делом до армии. В училище при входе ребята покупали себе табак у продавцов, нам давали немного денег. Покупали помидоры, огурцы, махорку, потому что курево в училище не выдавали.

На фронте я курил и бросил уже после войны. Нашу часть перебросили тогда под Минск, там же я познакомился в банке с хорошей девушкой. Я с товарищем пришли получать туда деньги за награды: за медаль «За отвагу» платили – 5 руб., за орден Красной звезды —15 руб. Так и познакомились с ней. Мы стали встречаться, но потом мы ездили куда-то на учения, а когда вернулись в часть, то я узнал, что она уехала работать в Минск. Так наше знакомство прервалось, адрес она не оставила.

Расскажите, как для вас закончилась война?

После освобождения Данцига наш 8-й танковый корпус временно был выведен в резерв фронта и сосредоточился недалеко от города. Для нашей части перерыв оказался хорошей передышкой, но короткой. Через 6–7 дней был приказ совершить марш в район вблизи Берлина, город Пренцлау. Части двигались за наступающими войсками 2-го Белорусского фронта. Шли без боевых действий, переправились через Одер, сосредоточились в Пренцлау, что от Берлина в 70 км примерно, и ожидали приказа идти на штурм Берлина. Вечером 2 мая 1945 года получили информацию, что Берлин взят.

Когда наши войска только взяли Берлин, то командир роты приказал нам съездить в него и получить

Александр Николаевич Романенко. Апрель 2019, Дубовка

кое-что из продовольствия, еще и выпивки достать. Поехали на немецких машинах, было нас человек пять. В Берлин заехали, и останавливает какой-то мужчина. А у нас парень был из Белоруссии, который хорошо говорил по-немецки. Он спрашивает его: «Где склады?» Он согласился показать. Заезжаем на эти склады, а там охрана, еще и нижние его этажи были залиты водой. Решили поехать дальше, нашли еще склады, но там тоже стоит в морской форме охрана. Мы договорились с охраной, что они закроют свои глаза на один час, и с местными жителями, чтобы они нам помогли загрузить наши машины. Мы обе наши машины набили хорошей закуской, выпивкой, всё равно там бы всё растащили.

А немец этот предложил нам к себе заехать, мы согласились. Оказывается, он тоже искал, где бы что раздобыть. Поехали на окраину, около его дома встали, поставили у машин охрану. Зашли в дом, там женщины нас встречают немолодые уже и спрашивают: «Вам что, девочки нужны?». Нам парень наш переводит. Мы так удивились… Сели, по рюмочке выпили, дали этому немцу кое-что из съестного, потом приехали к себе в часть, командиру роты всё сдали, распределили.

Вскоре после этого появляется в нашей части один немец, который говорит, что знает, где хранятся в банковских ячейках ценности фонда защиты Германии. Командира роты, старшего лейтенанта Уварова, вызвали и приказали взять под охрану эти ценности. Выехали на место, и нашли этот банк. Все было разбито, завалы разобрали, и нашли эти сейфы внизу, в подвалах. Взяли все здание под охрану.