Артём Драбкин - Снайперы [litres]

В конце ноября наш 8-й танковый корпус вывели на формирование, место стоянки был город Дарница – предместье Киева. Наш корпус передал остаток боевой техники другим частям, остался лишь личный состав. Немного отдохнули, а ночью нас подняли по тревоге. Приказ: с оружием выдвинуться вдоль шоссе к реке и занять оборону. В бригадах насчитывалось по 150–200 человек. Воевать танкистам было нечем, а враг рвался на прорыв. Приказ был дан выстоять. Бой был короткий, но жестокий. Подошли наши резервы, и враг вскоре отступил.

Мы приступили к нормальной армейской жизни. Получили новые снайперские винтовки и начали их осваивать.

При каких обстоятельствах вас ранило?

29 февраля 1944 года нас подняли по тревоге. Команда была взять автоматы, гранаты и по машинам. Личный состав роты бегом на машины, ехали часа полтора и видим: идет бой, но мы не знали тогда, что командующий фронтом генерал Ватутин 29 февраля с группой штабных офицеров совершал поездку на передовую. В пути мы подверглись нападению противника, это группа немцев осталась в тылу наших войск. Тот первый бой, в котором принял личное участие генерал армии Ватутин, уже шел, и личный состав роты сразу вступил в бой с противником. Немцы были хорошо вооружены автоматами и пулеметами, но поняли быстро, что попали в ловушку, стали сдаваться в плен.

Приказ был в плен не брать, и мы шли на уничтожение. Я бежал за автоматчиком по небольшой лощине. Вдруг впереди автоматчика появился немец и бросил гранату в 5–6 метрах от него. Прогремел взрыв, мы оба упали на землю. Я попытался встать, но не смог, ноги не держали. Вскоре к нам подошли другие автоматчики и медсестра. Автоматчик, попавший под гранату, был сильно покалечен, а у меня осколками были ранены нижние части ног, была контузия суставов колен. Нас раненых и еще двух убитых, погрузили в машину и повезли в санчасть. Бой продолжался до полного уничтожения противника. По неофициальным данным, их было около 100 человек – солдат и офицеров.

Меня привезли в медсанчасть, надеялись, что контузия скоро пройдет. После трех суток лечения я стоять не мог.

3 марта меня увезли в Киев, в госпиталь. В этом госпитале уже находился генерал армии Ватутин. Он лежал там, где лечился офицерский состав, а я – где рядовой состав. Корпуса были рядом и мы уже знали, что случилось.

Целую неделю я находился на излечении, но улучшений не было, ноги не держали. Лечащий врач поручил выздоравливающим солдатам помогать мне тренироваться, стоять и ходить. И через неделю я начал понемногу ходить.

21 марта прибыли из нашей части и забрали нас – 7 человек и медсестру Катю, которая за нами ухаживала.

Потом я узнал, что 15 апреля 1944 года Ватутин скончался. В течение нескольких дней и ночей лучшие наши медицинские специалисты боролись за его жизнь, но сделать ничего не смогли.

…В начале мая 1944 года наша часть полностью сформировалась, и был приказ войти в состав 1-го Белорусского фронта под командованием К. К. Рокоссовского. Мы принимали участие со своей частью в освобождении 16-ти городов, от Белоруссии и Польши до Восточной Пруссии…

В период боевых действий в Белоруссии наш 8-й танковый корпус вошел в состав 2-й танковой армии генерала Богданова.

Несколько дней отдыха и приказ – приступить к освобождению Польши. Шли с боями по направлению на город Люблин. Немцы не думали, что советские войска войдут в Польшу. Наступление начали очень хорошо и успешно, сутки потребовалось, чтобы выйти в район Люблина. Командование поставило задачу взять город за сутки.

Почти каждый дом в городе был превращен в крепость. Гитлеровцы держали в городе очень значительные силы, собрали даже бандеровцев и всякую шваль, всех, кому деваться было некуда. Дрались они с упорством и жестокостью обреченных.

Нам, снайперам, была дана команда по уничтожению пулеметчиков. Я лично уничтожил двух пулеметчиков, а напарник Нариман одного офицера и автоматчика. Квартал за кварталом, дом за домом отбивали у немцев, т. к. было запрещено производить бомбардировку с самолетов, еще и артиллерии наносить удары по жилым домам, чтобы город сохранить.

В конце второго дня боев за Люблин к нам в часть прибыл генерал Богданов, и вел наблюдение в бинокль из бронетранспортера. Впереди нашей передовой была центральная площадь, на противоположной стороне огромный костел (или церковь). Немецкий снайпер выследил и произвел выстрел. Богданов был ранен в плечо, его быстро увезли. Дали приказ нашему командиру роты послать снайперов и уничтожить немецкого стрелка. Командир роты отдал приказ мне и моему напарнику выследить и уничтожить снайпера.

Мы прошли на нейтральную полосу, добрались до четвертого этажа подходящего здания, поднялись на чердак жилого дома, раскрыли понемногу черепичную крышу и стали по очереди наблюдать из бинокля за костелом. Нариман наблюдал, а я отдыхал. Через несколько минут он сообщил, что обнаружил снайпера и дал его расположение. Я через оптику поймал его и выстрелил. И сразу мы перешли в другое место чердака.

Стало совсем темно, и мы решили перекурить. У нас всегда с собой в вещмешке были патроны, гранаты и еда. Минут через двадцать услышали шаги идущего по лестнице на чердак. Мы затаились, смотрим – на фоне чердачного окна появился человек с винтовкой, подошел к окну и смотрит. Мы заметили, что форма немецкая и винтовка снайперская. Я толкнул Наримана и дал команду сделать выстрел. Нариман выстрелил и тот упал.

Мы сидели очень долго, тихо, как на иголках. Мы опасались, что еще придут на чердак немцы, но никто не появился.

Утром опять совпало наблюдать Нариману, и он обнаружил снайпера, о чем сообщил мне. Я быстро его нашел и сделал выстрел. Через несколько минут загрохотали танки и орудийные выстрелы. Наши войска двинулись вперед на врага. Мы забрали у убитого немца винтовку и документы, вышли и пошли к костелу. Поднялись наверх, нашли убитых снайперов, забрали их документы и винтовки.

Пришли, доложили командиру роты, сдали трофеи. Здесь присутствовал замполит, который объявил нам благодарность за удачный улов: «Вот так охота, вот так добыча! Молодцы!».

Таким образом, эти две победы были у меня на нейтральной полосе, больше мы на нее не заходили.

Нас направили на отдых, а Люблин был освобожден 24 июля 1944 года.

И еще у меня был случай интересный. Дали нам приказ двигаться по направлению города Нове Място. В город рано утром ворвались наши танки и автоматчики, бои, как обычно, были жестокие, но короткие – немец с упорством, но отступал. В этом городе я уничтожил одного пулеметчика.

Это было так. Командир стрелковой роты попросил уничтожить пулеметчика, который не дает подняться нашим автоматчикам. Выбрали наблюдательное место с Нариманом, расстояние было около 700 метров. Я быстро подготовился, и когда застрочил пулемет, сразу произвел выстрел. Пулемет замолк, но очень быстро опять заговорил. Даю еще выстрел, пулемет замер навсегда. Наши продвинулись и освободили квартал и этот дом, где были пулеметчики. Мы поднялись на третий этаж и обнаружили одного убитого пулеметчика, а второго раненого в грудь, но еще живого.