Артём Драбкин - Снайперы [litres]

В какой школе вы учились?

Я успел закончить 6 классов. Потом, уже после войны, здесь заканчивал вечернюю школу. Учился заочно 5 лет в техникуме ещё.

В нашей Чапурниковской школе я занял 1-е место по стрельбе, почему я и попал в снайперы. И хоть война уже шла вовсю, но все равно занятия у нас были, с молодежью плотно занимались. Стреляли из малокалиберных винтовок.

Потом занял 1-е место по всему району, из 16 школ соревновались со мной ребята. Я даже очень этому сам удивился, чтобы из 50 выбить 50 очков. За это был награжден значком «Ворошиловский стрелок».

…И вот когда мы из-за Волги возвратились в Светлый Яр, то нам объявили, что идет призыв 1925-го года. А мы все были 1926-го года рождения, в первом полугодии как раз. Я сам родился 25 февраля 1926 года, недавно мне было 93 года…

Мы собрались с друзьями, и пошли в военкомат. Решили сказать, что мы с 1925-го года. Пришли в военкомат, а там искали-искали нас в списке и говорят: «Да нет, ну нет вас тут. Ещё молодые! Идите-идите, успеете навоеваться. Будут документы, тогда не имеем права вам отказать».

Что нам делать? Предложил попробовать ещё один вариант: тогда мода у пацанов и девчонок была колоть на груди всякие безделушки. Перед войной это началось. И мы решили наколоть с товарищами на руке «1925 год». Сделали наколки себе, подождали дней десять и пошли опять в военкомат. А военкома как раз не было, он в Сталинград уехал. Пошли тогда к его заместителю. Пришли и молчим, что уже были у них. Он посмотрел опять документы и говорит, что нас нет. Как нету?! «Так и нету. А вы хотите? Давайте документы», – снова повторяет. «Какие документы? Все документы пропали в эвакуации. Вот, смотрите, у нас наколото ещё до войны – 1925 год», – мы ему поясняем. Он улыбнулся и говорит: «Вы что, действительно хотите?» А мы поясняем, что если бы не хотели, мы бы не пришли. Дает нам тогда бумаги и образец, чтобы написали по образцу заявление. Мы написали, и прошло несколько дней, как пришла повестка из военкомата. Военком устроил нам первую встречу, рассказал, что через несколько дней поедем и что надо взять с собой – одежду какую, на три дня еды…

6 апреля 1943 года в возрасте 17 лет меня призвали добровольцем в армию на защиту Родины. Нас погрузили на машины и привезли в Сталинград, в Красноармейский район, где старинная мельница была на окраине. Все разрушено кругом было, и в одном только здании начальство находилось.

Подогнали вагоны без окон и без дверей, погрузили нас и повезли в Саратовскую область, в город Пугачев. Там на окраине города был сборный пункт, и мы жили в землянках, их около ста там было. На второй день, как мы приехали, туда прибыли представители военного училища младших командиров города Вольска, построили нас, сталинградцев, и стали набирать по специальностям. Шли человек 6–7 офицеров и набирали людей в группы артиллеристов, пулеметчиков, разведчиков и снайперов. Спрашивали по желанию.

Я попросился в группу снайперов, предъявив лейтенанту свой значок «Ворошиловского стрелка» и удостоверение к нему. Сначала не хотели брать, был очень маленького роста, это я потом подтянулся, но после того, как предъявил значок, не имели права отказать. Так меня зачислили в снайперы.

После набора нас повезли в город Вольск. Училище это было эвакуировано из Белоруссии вместе с преподавателями. Учили на разные специальности, у нас там была рота снайперов. 1 мая 1943 года мы приняли присягу и одновременно нас приняли в комсомол. Учились мы там без малого почти шесть месяцев. Занятия проходили очень плотно и упорно, не менее десяти часов в день.

Расскажите, пожалуйста, о бытовых условиях в училище?

Нас, как только прибыли, сразу повели в баню и сказали, чтобы оставляли свою гражданскую одежду. Выдали нам форму и ботинки. И все, пошла начальная подготовка. У нас командир роты хороший был, капитан, старой закалки, еще царский офицер. К сожалению, не помню его фамилию.

В основном занимались стрельбой, причем очень много. Учились определять расстояние до цели, какой силы ветер и с какой стороны. Мы уходили из училища и поднимались рядом на одну высоту метров на 150–200, там были хорошие площадки, где мы занимались.

С каких дистанций вас обучали поражать цели?

У нас минимальная была 800 метров и разрешенная до 1100 метров. Расстояние 200–300 метров мы даже не считали, это рядом. Прибор (оптика) приближал 1 к 7, а до этого были 1 к 4. И вот до цели 800 метров, а ты смотришь, и она кажется рядом перед тобой. Винтовки у нас были обыкновенные, боевые, после войны нам специальные прислали, но нам не довелось их использовать.

Ночью учили вас работать?

Ночью учили так: стреляешь и впереди тебя какое-то освещение, окна, например, светят в доме. Тогда видно, а если так, в темноте, то прибор ничего не дает.

У нас не было таких больших расстояний для стрельбы, стометровка, вся стрельба на учебе, в основном.

Гоняли нас – дай Бог! Утром мы поднимались на ту высоту, занимались практикой, приходили после обеда, дальше занимались в классе. Учили наблюдению, маскировке и ложным сигналам – подготовка была всесторонняя.

У нас была рота, а в ней три взвода. В каждом взводе было по 30 человек, у каждого взвода была своя комната и трехъярусные нары.

Моим напарником с училища и всю войну был Нариман, татарин. Фамилию уже забыл я. Нас в конце войны осталось всего три снайпера из восьми: троих убило, двоих перевели в другие части, а троих ранило, и меня, в том числе…

В начале октября 1943 года мне было присвоено звание младшего сержанта. Объявили приказ: готовиться ехать на фронт. Через несколько дней нас погрузили в вагоны и двинулись на запад, на украинское направление.

Ехали быстро и прибыли южнее Киева, недалеко от Великого Буктына. Мы попали во 2-ю танковую армию, в 8-й танковый корпус, 28-ю мотобригаду. Наш корпус уже форсировал реку Днепр, бои шли очень жестокие. Немцы хотели отбросить наши войска за Днепр.

Мы построились, нас встретил командир 28-й бригады полковник Пивнев. Узнал, что есть снайперы, и дал команду создать при роте автоматчиков группу снайперов из 8 человек, затем оставить прибывших на левом берегу реки, чтобы помогать переправлять грузы на правый берег. Добавил еще от себя: «Успеете, еще навоюетесь!».

На левом берегу выгружали и выставляли фанерные макеты танков, немного дальше от берега – макеты самолетов. Надо отдать должное создателям камуфляжа: они сделали все настолько мастерски, что воздушная разведка противника так и не раскрыла ложных позиций.

6 ноября 1943 года Киев был освобожден, а 10 ноября 1943 года мы, новое пополнение, переправились на правый берег и приняли участие в боевых действиях: с автоматами, с десантниками на танках, освобождали территорию Украины.