Николай Платошкин - Че Гевара

— Классики политэкономии и предшественники.

— Маркс и марксистское мышление.

— Социалистическое строительство.

— Еретические и капиталистические авторы.

— Полемика».

В последних пунктах плана особенно рельефно виден весь Че, всегда противившийся готовым истинам и бравший под защиту опальных теоретиков, даже если сам он с ними не соглашался. Например, разъясняя пункт о «Социалистическом строительстве», он предлагал издавать не только нынешних, но и «вчерашних» руководителей. Ему всегда претило посмертное шельмование и забвение Сталина и Хрущева в СССР. Пункт о «еретиках» был еще более смелым: «Здесь располагаются работы наиболее крупных представителей ревизионизма (если хотите, сюда можно поместить и Хрущева), требующие особо глубокого… анализа, и должен быть твой друг Троцкий — ведь он жил и творил» 462. Представить себе в то время издание каких-либо работ Троцкого в СССР было просто немыслимо.

Че понимал, что «речь идет о гигантской работе», и он перестал бы быть самим собой, если бы первым за эту работу не взялся. Его глубокие и полемические заметки о современном социализме получили название «Пражские тетради», хотя писал он их не только в Праге (об этом ниже), но и в Танзании.

Особенно безжалостным интеллектуальным ударам был подвергнут «канонический» советский учебник политэкономии 1954 года. Че, как уже упоминалось выше, и раньше критиковал его. Теперь у него наконец-то появилось время для более подробного разбора советских ошибок.

Квинтэссенция спора не изменилась: Че критиковал упование в СССР на экономические (то есть материальные) стимулы. «Это механистическая антимарксистская позиция… Личный интерес должен быть отражением интереса общественного; основываться на личном интересе для мобилизации производства — значит следовать линии наименьшего сопротивления, дать крылья идеологии капитализма…» 463Причем в Танзании и Праге Че считал первым советским «грешником» уже не Сталина (поддерживавшего закон стоимости при социализме), а самого Ленина. После гражданской войны «Ленин… сделал шаг назад в своей теоретической концепции и положил начало процессу гибридизации [281] Под этим термином Че имел в виду привнесение в социализм капиталистических, рыночных элементов. , кульминацией которого и стали нынешние сдвиги в структуре экономического управления социалистических стран».

Таким образом, согласно Че, советское грехопадение началось с нэпа: «НЭП — один из крупнейших шагов назад, сделанных в СССР, недаром Ленин сравнивал его с Брестским миром». Че (в целом правильно) предполагал, что если бы Ленин прожил дольше, он исправил бы свою вынужденную ошибку. Ленин и правда всегда говорил о нэпе как о временном отступлении, и Сталин, свернув нэп, собственно, выполнил эти заветы. Но Че как раз полагал, что нэп упразднили формально, оставив в экономике его опасную суть: «Но его [Ленина] продолжатели этой опасности не увидели, и так возник в конструкции социализма огромный троянский конь — прямой материальный интерес в качестве основного экономического рычага…

Ошибка СССР состоит в том, что материальный стимул понимается лишь в одном своем смысле — капиталистическом. Важно же показать трудящемуся его долг перед обществом и наказывать его экономически, если он его не выполняет» 464.

Таким образом, Че (как уже упоминалось) не отвергал полностью материальных стимулов, но почему-то только в их негативном, санкционном смысле.

Че укорял Москву и за недостаточную революционность во внешней политике. В СССР абсолютно напрасно уповали на мирное сосуществование с империализмом. Никакого мира ждать не стоит. Напротив, «многие потрясения еще ожидают человечество до его окончательного освобождения, но (и абсолютная уверенность в этом — это то, что руководит мной) оно может быть достигнуто только при радикальном изменении стратегии основных социалистических держав. Станет ли это изменение результатом неизбежного империалистического давления или эволюции масс самих этих стран… это нечто, о чем скажет история. Мы же [кубинцы] вносим свою скромную песчинку, подозревая, что предприятие в целом окажется намного выше наших сил. В любом случае останется свидетельство того, что попытка была предпринята: наша сила духа должна пройти проверку, принимая вызов Сфинкса, а не увиливая от грозного вопроса» 465.

В этом пассаже очень важно упоминание о «социалистических державах» во множественном числе. Че, которого многие абсолютно неправомерно считали маоистом, прекрасно понимал всю изнанку китайской ультрареволюционности — попытку любой ценой отобрать у Москвы пальму первенства в мировом коммунистическом движении и отвлечь этим заманчивым глобальным лидерством внимание китайского народа от провальной экономической политики Мао.

Идеи Че о необходимости создания «нескольких новых Вьетнамов» для США полностью разделяли в Гаване. Просто Фидель как глава дружественного СССР государства должен был в отличие от «находившегося нигде» Че соизмерять свои слова и действия с внешней политикой Москвы.

Заметим, что Советскому Союзу было не до «новых Вьетнамов» как раз потому, что много сил и внимания поглощал собственно Вьетнам. Москва оказывала этой стране огромную помощь, только, в отличие от Пекина, она не кричала об этом на каждом углу. По оценкам Косыгина, СССР безвозмездно давал Вьетнаму оружия и снаряжения на 1,5 миллиона рублей в день. В 1968 году помощь Советского Союза Демократической Республике Вьетнам составила около 542 миллионов рублей, причем большая ее часть (361 миллион рублей) была предоставлена на безвозмездной основе.

Попытка США «вбомбить Вьетнам в каменный век» потерпела провал после того, как 24 июля 1965 года состоялся первый бой советских зенитчиков против американской авиации [282] В память об этом событии 24 июля отмечается как День зенитно-ракетных войск Вьетнамской народной армии. . По официальным данным США, во вьетнамской войне американская авиация теряла один самолет на каждые 60 самолето-вылетов, в то время как во время войны в Корее, где американцам также противостояли советские зенитчики-артиллеристы, она теряла лишь один самолет на 750 вылетов. До конца войны СССР поставил ДРВ 95 ЗРК С-75 «Двина» и более 7,5 тысячи ракет к ним. С июля 1965-го по декабрь 1974 года во Вьетнам в качестве советских военных специалистов всего было направлено 6359 генералов и офицеров и более 4,5 тысячи солдат и сержантов срочной службы.

Так что опасения Че насчет излишней мягкости советской внешней политики представляются, мягко говоря, преувеличенными [283] Че говорил, что героический Вьетнам борется в одиночку, хотя, находясь в Танзании и Праге, он, конечно, не мог знать о масштабах советской помощи Вьетнаму. . Экспортировать контрреволюцию Москва никому не позволяла.