Николай Платошкин - Че Гевара

После взятия мятежниками Чукимулы (что оказалось единственным военным успехом Кастильо Армаса) Арбенс собрал ночью 25 июня экстренное совещание членов правительства, лидеров политических партий и профсоюзов. Президент объявил, что армейский контингент в Сакапе вышел из повиновения, и предложил срочно раздать оружие народу. Начальник генштаба Диас не возражал, а представители профсоюзов обещали выставить тысячи бойцов. Причем профсоюзы уже дрались на улицах столицы вместе с частями армии сначала против диктатуры Убико в 1944 году, а затем — отражая попытку государственного переворота в 1949 году.

Казалось, что Эрнесто Гевару наконец-то услышали.

Однако как только Диас покинул совещание, он с высшими армейскими офицерами отправился к американскому послу. Перифуа потребовал немедленной отставки Арбенса в обмен на перемирие с «армией освобождения». В противном случае США по-настоящему возьмутся за Гватемалу, причем с помощью соседних диктаторских режимов. Военные вернулись к Арбенсу и потребовали сдать власть, обещая сохранение основных завоеваний революции. Потрясенный предательством своих друзей-офицеров и измученный постоянным американским давлением Арбенс скрепя сердце дал свое согласие.

Проинформировав о своем решении правительство, теперь уже бывший президент 27 июня в 20.00 покинул президентский дворец, записав на пленку свое обращение к народу (его передали в эфир через час). Арбенс сообщил гватемальцам, что принял решение уйти, чтобы не дать США повода для полномасштабного вторжения и сохранить завоевания Октябрьской революции 1944 года. Пешком Арбенс отправился в расположенное неподалеку мексиканское посольство, где попросил политическое убежище [54] Вся дальнейшая жизнь этого человека прошла в эмиграции. Сначала он отправился в Париж, оттуда выехал в Прагу, затем в Уругвай, а с 1960 года по приглашению Фиделя Кастро жил на Кубе. В 1965 году Хакобо Арбенс поехал на похороны дочери в Мексику (она покончила жизнь самоубийством) и остался там. 27 января 1971 года был найден мертвым в ванной комнате. Точные причины его смерти неизвестны по сей день. Жена распорядилась похоронить его в Сальвадоре, и только в 1995 году его останки перевезли на родину. .

После отставки Арбенса Диас объявил, что им сформировано военное правительство и оно намерено продолжать борьбу против Кастильо Армаса. Однако через два дня Перифуа потребовал от Диаса сложить полномочия, опять-таки грозя полномасштабным американским вмешательством. В вину Диасу Перифуа поставил то, что тот разрешил Арбенсу обратиться к народу, а в этом обращении прозвучала критика США. Чтобы Диас стал более сговорчивым, американские самолеты на службе «армии освобождения» разбомбили главный арсенал гватемальской армии.

Перифуа также передал Диасу список «красных» и потребовал расстрелять их на следующий день. Полковник отказался, и тогда по просьбе все того же Перифуа его в ходе бескровного переворота сверг другой, более сговорчивый полковник Эльфего Эрнан Монсон Агирре. Армейский контингент в Сакапе подписал соглашение с Кастильо Армасом, перейдя под его командование в обмен на амнистию.

Хотя Монсон Агирре и был ярым антикоммунистом и клялся в верности США, он все же не хотел передавать власть Кастильо Армасу. Тогда американцы «попросили» сальвадорского диктатора Осорио выступить посредником, и тот пригласил Монсона Агирре и Кастильо Армаса к себе 30 июня. Перифуа хотел поначалу остаться за кадром, но так как после первого дня переговоров они грозили обернуться полным провалом, ему также пришлось выехать в Сан-Сальвадор. Перифуа, по выражению Даллеса, «намылил головы» и Монсону Агирре, и Кастильо Армасу, и 2 июля было объявлено о «компромиссе». Кастильо Армас и его заместитель входили в военную хунту из трех человек под номинальным руководством Монсона Агирре. 7 июля все эту игру марионеток закончили — Монсон Агирре ушел в отставку и Кастильо Армас стал президентом хунты и фактическим главой государства.

В Гватемале были сразу же запрещены все политические партии, разогнаны профсоюзы и отменена аграрная реформа. Начался «белый» террор.

К моменту свержения Арбенса Че был врачом в бригаде имени Аугусто Сандино под командованием никарагуанца Родольфо Ромеро (Ромерито) [55] Родольфо Ромеро в 1948 году воевал на стороне Пепе Фигереса в гражданской войне в Коста-Рике, и Фигерес обещал ему оружие и помощь в свержении диктатуры Сомосы в Никарагуа. Однако в том же 1948 году под давлением США Ромеро пришлось выехать из Коста-Рики в Гватемалу. Там Ромеро вступил в ГПТ и активно изучал марксизм. На международной молодежной конференции в Вене в 1951 году он познакомился с Раулем Кастро. После свержения Арбенса скрывался, спал в зоопарке, но был схвачен и выдан властям Никарагуа. В Никарагуа Ромеро стал одним из основателей Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО). Когда Че в 1959 году пригласил его на Кубу, они обнялись и команданте спросил: «Так тебя таки не убил Кастильо Армас?» — «Да нет, как видишь». . В бригаду входили в основном молодые эмигранты из разных стран Латинской Америки. Ромеро вспоминал, что Че явился в бригаду 24 июня с рекомендательным письмом от одной чилийской коммунистки. Как только Че узнал, что Ромеро никарагуанец, он сразу же стал говорить о поэзии выдающегося никарагуанского поэта и мыслителя Рубена Дарио, которую хорошо знал.

Че сидел в штабе бригады и с нетерпением ждал, когда же наконец начнут раздавать оружие. Ромеро и правда выдал ему чешскую винтовку, показал, как с ней обращаться, и Че отправился на свое первое боевое задание. Он должен был с 12 часов ночи до 6 часов утра нести караульную службу на крыше высокого дома.

Эрнесто хотел на фронт, но вместо этого ему дали приказ прибыть в больницу и ждать дальнейших указаний. Их так и не последовало.

Неожиданная для всех отставка Арбенса и последующие игры гватемальских военных с американцами убедили Че в том, что профессиональные военные в Латинской Америке — предатели и в случае победы истинной революции старую армию надо немедленно распустить. Так и сделали на Кубе в 1959 году.

4 июля 1954 года Че писал матери: «Все прошло так, как в прекрасном сне, от которого не хочется отрываться, несмотря на то, что он уже кончился. Реальность стучится в двери, и винтовочные выстрелы, которые мы слышим, стали расплатой для многих неисправимых сторонников прежнего режима. Военные, по-видимому, — это предатели по самой своей сути, и еще раз подтверждается правильность афоризма, что предпосылкой любой истинной демократии является отмена армии (а если такого афоризма не существует, то я его, таким образом, придумал)…