Николай Платошкин - Че Гевара

Голая правда состоит в том, что Арбенс оказался не на высоте момента… Он не понял, что город (столица. — Н. П.) кишит реакционерами… Он не вспомнил, несмотря на примеры Кореи и Индокитая, что вооруженный народ — это непобедимая сила. Он мог бы вооружить народ, но решил этого не делать. Вот и результат» 54.

Во время атаки против Гватемалы Че продиктовал Ильде свою первую политическую статью «Я видел падение Хакобо Арбенса». Из нее видно, насколько глубокими и устоявшимися были уже на тот момент революционные убеждения Эрнесто Гевары. Нет никаких сомнений, что автор являлся марксистом.

Статья начиналась анализом международной ситуации, которую Че видел как борьбу между социализмом и империализмом. Эта борьба началась с победы Октябрьской революции в России и продолжалась после китайской (1949) и алжирской [56] На момент написания статьи алжирский народ с помощью социалистических стран еще вел вооруженную борьбу против французских колониальных войск. Эта борьба закончилась победой в 1962 году. революций. Таким образом, революционная борьба в Латинской Америке — составная часть общемировых объективных процессов.

В свою очередь Гватемала — часть латиноамериканского революционного процесса.

На примере этой страны Че сформулировал мысль, ставшую для него определяющей в тактике всей его последующей революционной борьбы. Вся латиноамериканская буржуазия (и гватемальская в частности) настолько тесно связана экономически с США, что никогда не станет участвовать в борьбе за подлинную национальную независимость. Поэтому абсолютно бесполезно рассматривать ее даже и как временного союзника. Она всегда предаст ради долларов, что и продемонстрировала Гватемала.

Отсюда следовал логичный вывод о предательской сути политики таких икон латиноамериканского буржуазного реформизма, как Фигерес, Айя де ла Торре или Бетанкур. Если народ поднимется против эксплуатации со стороны американских компаний (типа «Юнайтед фрут» в Гватемале), то эти «националисты» всегда окажутся вместе с Вашингтоном.

Пример Гватемалы, писал Че, показывает всю тщетность попыток договориться с американцами о более честном распределении прибыли от эксплуатации их компаниями природных ресурсов Латинской Америки. Янки понимают только язык силы.

Статья заканчивалась более чем красноречивым и пророческим предложением: «Борьба только начинается» 55.

Когда Арбенс ушел в отставку, Че предложил Ильде уехать вместе с ним в Мексику и выйти за него замуж. В его дальнейших планах были путешествие в Европу (включая СССР) и Китай. Но Ильда хотела вернуться в Перу, а потом обосноваться в Аргентине, где Перон в то время проводил довольно независимую внешнюю и весьма прогрессивную внутреннюю политику. По просьбе Ильды Эрнесто дал ей адрес своих родителей, чтобы помочь обзавестись связями. В то же время он усмехнулся и заявил, что все равно они встретятся в Мексике и все равно она станет его женой.

Несмотря на то что Че и его подругу достаточно хорошо знали в гватемальской столице как активных сторонников Арбенса, Че поначалу скрываться не желал — он был человеком гордым. Правда, по политическим мотивам его выгнали из больницы, и он нашел прибежище у двух сальвадорских женщин, которые сами опасались ареста и уже попросили политического убежища.

Когда Кастильо Армас стал единоличным правителем, то по требованию американцев примерно с середины июля 1954 года он начал массовые расправы над сторонниками революции. Сальвадорские женщины уехали, и Че пришлось искать себе новое убежище.

У Че был аргентинский паспорт, что давало ему определенную защиту от произвола «освободителей». В эти страшные для Гватемалы дни Эрнесто регулярно наведывался в аргентинское посольство, передавая прошения о предоставлении политического убежища от своих друзей и знакомых, находившихся на нелегальном положении. Но затем он узнал, что Ильда арестована и что полиция интересовалась им самим. Че не любил безрассудного и бесполезного риска, поэтому он попросил убежища в аргентинском посольстве, которое ему, как аргентинскому гражданину, естественно, было предоставлено. Однако его преисполняла решимость сдаться новым властям в обмен на освобождение Ильды. Его отговорили друзья, логично аргументируя тем, что его-то точно арестуют, а Ильду вряд ли выпустят.

Опасения за себя и за Ильду были отнюдь не беспочвенными, хотя Че, конечно, не знал, что госсекретарь США Даллес потребовал от Кастильо Армаса не выпускать из Гватемалы революционно настроенных иностранцев, ведь они могут собраться в какой-нибудь стране и продолжить свою «подрывную» деятельность. На сей раз и сам Даллес не предполагал, насколько он близок к истине.

ЦРУ собрало весьма внушительное досье на эмигрантов-революционеров в Гватемале. Возможно, было заведено дело и на аргентинца Эрнесто Гевару. Глава резидентуры американской разведки в Гватемале тех дней Дэвид Эттли Филипс вспоминал: «Один из аналитиков компании [57] «Компанией» ( Company) сотрудники ЦРУ неофициально именуют свое ведомство. через несколько дней после переворота дал мне листок бумаги, который содержал биографические данные на аргентинского врача двадцати пяти лет, попросившего убежища в мексиканском посольстве… “Думаю, нам стоит завести на него досье”, — сказал он. Хотя имя [аргентинца] мне тогда ничего не говорило, досье Эрнесто Гевары… в одно прекрасное время станет одним из самых пухлых в ЦРУ» 56.

Конечно, Филипс мог и выдумать эту историю ради раздувания собственного имиджа «проницательного» оперативника. Такое за ним замечалось. Странно, что в своих воспоминаниях (к этому времени Че был фигурой мирового масштаба) Филипс перепутал, например, мексиканское посольство с аргентинским.

Филипс работал на ЦРУ с 1950 года, но полноценным сотрудником стал в 1954 году как раз в Гватемале. После этого он специализировался на Латинской Америке, занимаясь в том числе и подрывными операциями против Кубы.

В ЦРУ, по крайней мере, до сего дня отрицают, что досье на Эрнесто Гевару было заведено в 1954 году. Хотя американская разведка, как показало, например, дело Ли Харви Освальда, лихо уничтожала и подтасовывала собственные документы ради сокрытия правды. Кстати, сам Филипс, по некоторым данным, был связан с Освальдом и «подводил» его к участию в раскрытии заговора против Джона Кеннеди, хотя на самом деле в этом заговоре Освальду была отведена роль козла отпущения.

При аресте Ильду первым делом спросили, где находится Эрнесто Гевара. Полиция предъявила фото и просила ее указать на них Че (она его «не узнала»). Ее посадили в камеру с женщинами-убийцами и кормили отвратительным бобовым супом и тортильями. Ильда отказывалась есть баланду и питалась только чаем и яблоками. Сначала ее заставляли грузить дрова, потом она пекла тортильи на кухне. Храбрая женщина объявила голодовку, требуя освобождения (ведь ее никто не допрашивал и никакого обвинения не предъявлял), и попутно учила своих сокамерниц грамоте. Ее посетил посол Чили, сообщивший, что перуанские власти отказались выдать ей паспорт и у нее нет возможности выехать на родину.