Николай Платошкин - Че Гевара

30 сентября 1954 года Че написал отцу, что намерен ходатайствовать о получении американской визы. Матери он сообщил, что ни на йоту не утратил своей антипатии к США, но хотел бы «по крайней мере, увидеть Нью-Йорк» 62.

Именно в силу своей недостаточной (по его же мнению) дисциплинированности Че не хотел вступать в коммунистическую партию, хотя еще с Гватемалы считал себя идейным коммунистом. Пока ему казалось, что он еще не готов полностью посвятить себя какой-либо организации, пусть и с самыми благородными целями. При этом после Гватемалы он восторгался коммунистами, о чем писал родным. Все сторонники Арбенса после переворота спасали собственную шкуру, и только коммунисты не были готовы поступиться принципами и были настроены на продолжение борьбы. В письмах он просил родственников помогать коммунистам, сумевшим вырваться из Гватемалы в Аргентину.

Ильда удивилась бы, но Че взаправду обратился к знакомому своей семьи Улисесу Пети де Мюрату, который писал сценарии для мексиканских киностудий. Ему казалось, что в кинобизнесе он быстрее заработает денег для своих странствий. Улисесу Эрнесто понравился, и он пригласил его жить к себе, обещая выхлопотать какой-нибудь грант. Но Че от такой помощи отказался — он хотел зарабатывать на жизнь своей головой и своими руками. К тому же Улисес явно усматривал в Че жениха своей дочери, а Эрнесто не собирался изменять Ильде.

На первых порах Че подрабатывал фотографом в аргентинском агентстве новостей «Ахенсиа Латина» (что давало 700 мексиканских песо в месяц). Одновременно он устроился аллергологом в Центральную больницу Мехико, время от времени трудился в детской больнице. Здесь он продолжал собирать материал для своей книги о роли врача в Латинской Америке.

В июле 1956 года, когда Че уже точно попал в разработку ЦРУ и ФБР, американская разведка утверждала, что два «врачебных» места работы приносят ему совокупно 2300 песо, что выглядит явным преувеличением. В донесении ЦРУ также утверждалось, что Эрнесто Гевара никогда не изучал медицину, а «синекуры» в больницах получил благодаря протекции известного мексиканского рабочего лидера Висенте Ломбардо Толедано 63. Среди покровителей Че американская разведка упоминала и бывшего президента Ласаро Карденаса. Складывается впечатление, что такими «сведениями» американцы просто хотели опорочить Ломбардо Толедано и Карденаса, которые были непримиримыми противниками американского империализма и в то же время крайне популярными в Мексике политическими фигурами.

На самом деле Че познакомился с директором Центральной больницы доктором Салазаром Майеном через одну женщину-врача из Центральной Америки. Майен предоставил Че низкооплачиваемую должность ассистента в аллергологическом отделении, чтобы тот в свободное время продолжал изучение аллергических болезней, то есть занимался именно тем, что ранее изучал в университете.

Вместе со своим другом, молодым гватемальцем Хулио Роберто Касересем (Эль Патохо, «Коротышка», так его прозвали за небольшой рост) он ходил по улицам мексиканской столицы и фотографировал туристов, потом продавая им эти снимки. Вряд ли ему пришлось бы заниматься этим, если бы у него и правда были описанные американской разведкой «синекуры». Эль Патохо был членом Гватемальской партии труда, интеллигентным и очень застенчивым человеком. После победы кубинской революции Че взял друга на работу в свое министерство промышленности.

29 ноября 1954 года Че писал Тите Инфанте, что его финансовые дела плохи и ему с трудом удается даже месяц прожить без долгов. На него часто находят пессимизм и меланхолия, и он лечит их мате и сочинением стихов. Сам Че описывал свою «пролетарскую жизнь» в Мехико как череду надежд и разочарований.

Вскоре в эту жизнь вошла приехавшая в мексиканскую столицу Ильда. В Мехико она позвонила Че и, прикрыв трубку носовым платком, попросила к телефону «доктора Гевару». Тот сразу узнал подругу и уже через несколько минут был у нее в отеле. По словам Ильды, Че вновь предложил ей руку и сердце, но перуанка опять просила подождать. На сей раз Эрнесто, раздосадованный очередным отказом, предложил ей остаться друзьями. Ильда поспешила уверить его в своих чувствах — ей всего лишь надо осмотреться и найти работу.

Ильду потряс вопрос Че, который он задал ей при первой же встрече: должен ли истинный коммунист бороться в рядах сторонников народной революции? Ильда сразу же смекнула, что Че, возможно, опять встретился в Мехико со знакомыми по Гватемале «горячими» кубинцами 64. Она ответила, что настоящий коммунист всегда должен быть в авангарде революционной борьбы. Че задумчиво произнес: «Да. Я тоже так думаю».

Насчет кубинцев Ильда угадала правильно.

Как-то раз, в октябре 1954 года, когда Че работал в Центральной больнице (причем бесплатно), на прием явился его гватемальский друг, кубинец Ньико Лопес. Он привел на осмотр знакомого, страдавшего от аллергии. Ньико и Че возобновили былую дружбу. Кубинец рассказал, что лидеров кубинской революции Фиделя и Рауля Кастро, возможно, скоро выпустят из тюрьмы.

В письмах в Аргентину Че предрекал скорую мировую войну между социализмом и империализмом, которая не может не затронуть Латинской Америки. В СССР после смерти Сталина идет формирование нового руководства, и американцы не хотят дать ему консолидироваться. Мексика полностью в руках США, причем как отмечал Че, «…гораздо более опасным, чем мексиканская полиция, является ФБР [62] В то время по распределению обязанностей между ЦРУ и ФБР именно ФБР (контрразведка) осуществляло в Латинской Америке все функции американских спецслужб. США даже в этом смысле рассматривали Западное полушарие как свою территорию. . Оно ведет здесь себя, как дома, и арестовывает людей без всякого основания» 65. А вот Аргентина еще может быть спасена от участи «пушечного мяса» для американской армии. Поэтому надо поддерживать независимый внешнеполитический курс Перона.

Ильда жила в пансионе вместе с венесуэльской поэтессой Лусилией Веласкес. Че регулярно звонил и заходил, чтобы идти с Ильдой в кино, музей или просто поужинать в каком-нибудь ресторанчике. Например, в ноябре 1954 года они смотрели блестящий советский фильм «Ромео и Джульетта» (с Галиной Улановой в главной роли), после чего по обыкновению спорили. На сей раз об универсальности творчества Шекспира. В деньгах Ильда в отличие от Че стеснена не была — богатые родители выслали ей солидную сумму.

Декабрь 1954 года Ильда вспоминала как гармоничное время в отношениях с Че. Часто он обедал у нее дома и развлекал Ильду и Лусилию рассказами о Центральной больнице или о «фотографических» похождениях с Эль Патохо по улицам Мехико. Как и раньше, шли оживленные политические дискуссии, в том числе и о мексиканской буржуазии, предавшей великие идеалы своей революции. На рождество Ильда и Лусилия пригласили на праздничный ужин Че с Эль Патохо, но последний работал ночным сторожем и прийти не смог. А опоздавший из-за встречи с кубинцами Че хотел уйти еще до полуночи, чтобы составить своему другу компанию. Ильда подарила Че коричневый свитер, но не смогла скрыть, что расстроена его ранним уходом. Че лишь рассмеялся в ответ: «И что у женщин за страсть отмечать праздники? Мне меньше всего нужна сцена с твоей стороны из-за того, что я не могу остаться» 66. Но уже рано утром на следующий день Че пришел к Ильде, и они провели вместе прекрасный день в столичном парке Чапультепек. Правда, Эрнесто был без подарка, отговорившись, что у него не было времени забрать его из дома. На самом деле на тот момент у него просто не было денег.