Андрей Шляхов - Китай. Полная история

С тактической точки зрения император Тай-цзу поступал правильно, а вот с точки зрения стратегии многие из его установлений оказались неверными. Теперь сильные дома, владевшие большими землями, формировались в первую очередь из чиновников, влияние которых в сунскую эпоху сильно возросло. В практику вошел захват казенных земель, который производился под различными предлогами. Параллельно чиновники-землевладельцы использовали свое влияние для того, чтобы всяческими путями уклоняться от налогов. То, что было недополучено, пытались получить посредством увеличения налогов и введения новых.

Династийный цикл развивался по обычной схеме. Сосредоточение власти в одних руках приводило к прекращению междоусобных войн и способствовало выходу из кризиса. Налоги и повинности, вначале бывшие небольшими, перманентно росли. Новые «плутократы» богатели, а народ нищал.

В сунскую эпоху не проводилось такого массового строительства, как при Цинь Шихуанди, но крестьяне изнемогали от повинностей по обслуживанию казенных учреждений. Раздувшийся административный аппарат дорого обходился казне, поэтому на обслуживающем персонале старались экономить, используя крестьян в качестве слуг, носильщиков, возчиков, гонцов, стражников и т. п. Эти повинности были не такими изнурительными, как участие в рытье каналов или строительстве оборонительных стен, но отнимали много времени и вызывали большое недовольство в народе. Крестьянин, у которого отнимали половину урожая и заставляли отрабатывать трудовые повинности, ждал только случая для того, чтобы выплеснуть свое недовольство. И не только крестьяне были недовольны. В конце Х – начале ХI веков стали бунтовать горожане – ремесленники и торговцы, которых тоже разоряли высокие налоги, а торговцев, вдобавок, сильно стесняла государственная монополия на производство и торговлю таких важных товаров, как чай, соль, вино, уксус, древесный уголь. В 994 году на пике большого восстания в Сычуани было повстанцами было провозглашено государство Великое Шу, справиться с которым императорская власть смогла только к концу следующего года. А в 1043 году в Шаньдуне прозвучал весьма тревожный сигнал – к восстанию крестьян и горожан присоединились солдаты, которым было поручено подавить это восстание. Более того – на сторону восставших переходили некоторые местные чиновники. Все слои населения были недовольны своим положением, а ведь с момента основания династии не минуло и века. Как тут не вспомнить пословицу, гласящую, что сто болезней начинаются с простуды.

Император Тай-цзу понимал, что его новорожденная империя не способна бороться с таким сильным врагом, как государство киданей Ляо. Шестнадцать округов, отданных Ши Цзинтаном, остались во владении киданей, мир с которыми ежегодно приходилось покупать, причем задорого. Империя Сун стала данником Ляо и выплачивала дань шелком и серебром. В первой половине XI века ежегодно приходилось отдавать 300 000 штук шелковых тканей и 200 000 лянов серебра. Эти великие расходы перекладывались на плечи подданных в виде налогов. Зависимость от варваров наносила китайцам не только материальный, но и моральный ущерб, ведь они помнили о былом величии империи Тан и привыкли рассматривать свою страну как центр мироздания.

Мало было киданей, так еще возникли проблемы с тангутами, северо-западными соседями, которые сделались имперскими данниками еще в танскую эпоху. В 982 тангуты восстали и более двух десятков лет оказывали сопротивление сунской армии, многочисленной, но малоэффективной. На первом веку существования сунской империи ее армия увеличилась более чем в 6 раз, но толку от этого было мало. В начале ХI сунский император Чжэнь-цзун (он же Юань Сяо-хуанди), приходившийся императору Тай-цзу племянником, был вынужден прекратить попытки усмирения тангутов, то есть фактически признал их независимость. В 1036 году тангутское государство Ся, названное в честь древнего государствоа хунну, присоединило к себе уйгурские государства Гуйи и Ганьчжоу. А в 1038 году тангутский правитель Ли Юаньхао объявил себя первым императором Великого Ся со столицей в Синцине. [76] Ныне это город Иньчуань, центр Нинся-Хуэйского автономного района. (Прим. автора) Вскоре тангуты вторглись на сунские земли, желая оторвать себе кусок побольше. Им удалось занять провинцию Ганьсу и некоторые прилегающие к ней земли. Сунская армия не могла разгромить тангутов, а у тангутов не хватало сил для завоевания всей Сун. В 1044 году было достигнуто соглашение, согласно которому тангуты формально признавали власть сунского императора (всего лишь формально, ради сохранения лица императором), а им взамен выплачивалась ежегодная дань. Тангуты представляли собой не только военную, но и экономическую угрозу – они «сидели» на Великом шелковом пути и препятствовали торговле сунской империи с западными странами. Было предпринято несколько попыток открыть альтернативый караванный путь через северо-восточный Тибет и Наньшань закончились неудачей.

Ворота города Кайфэн. Фрагмент оригинального свитка Чжана Цзэдуаня. XII век

Искусный политик мог бы поссорить Ся с Ляо и наслаждаться спокойствием, наблюдая, как два врага ослабляют друг друга, но вместо этого тангуты объединялись с киданями для нападения на Сун. Когда же сунские императоры начали переговоры с чжурчжэнями, основавшими в 1115 году государство Цзинь, то вышло так, будто они пригласили дракона для того, чтобы прогнать тигра. [77] «Пригласить дракона для того, чтобы прогнать тигра» – китайское выражение, означающее, что попытка решить проблему создала более крупную проблему. Чжурчжэни сначала разгромили империю Ляо, а затем вторглись на сунские земли и лишили империю северных территорий.

К середине XI века в империи Сун сложилось положение, которое очень метко охарактеризовал помощник цзайсяна Фань Чжунъянь, [78] Вот деталь, характеризующая военную слабость империи Сун. Во время войны (1040–1044) Фань в 1044 году добился мира с Западной Ся на условии выплаты значительной дани серебром, шелком и чаем, но это считалось большим дипломатическим успехом, за который Фаня сделали помощником, то есть – заместителем цзайсяна. (Прим. автора) автор первого проекта реформ. Он говорил, что «опоры государства с каждым днем ветшают, чиновников становится все больше, население страдает, варвары наглеют, на грабителей нет управы».

Конфуцианская мораль реформы приветствует, ибо реформы есть «выпрямление кривого», искоренение постоянно возникающих пороков. При императорском дворе «пороки» создавало противоборство между северянами – столичной знатью, и чиновниками из южных провинций. На интриги, как это обычно бывает, уходило больше времени и сил, чем на исполнение служебных обязанностей. Столичная группировка традиционно была более сильной и все ключевые должности были заняты северянами. Южане были этим недовольны. Они считали, что должности надо раздавать исходя из деловых качеств человека, а не из его происхождения.