Иосиф Сталин - Полное собрание сочинений. Том 09

Но Каменев забыл сказать, что этот самый Устрялов ещё больше хвалил Ленина. Статьи Устрялова с похвалой по адресу Ленина известны всей нашей партии. В чём же тут дело? Может быть, тов. Ленин “переродился” или стал “перерождаться”, когда он вводил нэп? Стоит поставить этот вопрос, чтобы понять всю абсурдность такого предположения насчёт “перерождения”.

Итак: за что хвалит Ленина и нашу партию Устрялов и за что хвалят оппозицию меньшевики и кадеты, — вот вопрос, который нужно прежде всего разрешить и который всеми мерами пытается обойти Каменев.

Оппозицию хвалят меньшевики и кадеты за то, что она подрывает единство нашей партии, ослабляет диктатуру пролетариата и облегчает тем самым работу меньшевиков и кадетов по свержению Советской власти. Это доказывают цитаты. Устрялов же хвалит нашу партию за то, что Советская власть допустила нэп, допустила частный капитал, допустила буржуазных спецов, в помощи и опыте которых нуждается пролетариат.

Меньшевики и кадеты хвалят оппозицию за то, что она своей фракционной работой помогает им в деле подготовки условий для свержения диктатуры пролетариата. А Устряловы, зная, что диктатуру не свергнешь, отбрасывают прочь точку зрения свержения Советской власти, стараются получить уголочек около диктатуры пролетариата, стараются примазаться к ней и — хвалят партию за то, что она ввела нэп и допустила при известных условиях новую буржуазию, которая хочет использовать Советскую власть в своих классовых целях, но которую сама Советская власть использует для целей пролетарской диктатуры.

Вот где разница между различными классовыми врагами пролетариата нашей страны.

Вот где корень того, что меньшевики и кадеты хвалят оппозицию, а господа Устряловы—нашу партию.

Я хотел бы обратить ваше внимание на точку зрения Ленина по этому вопросу.

“В нашей Советской республике, — говорит Ленин, — социальный строй основан на сотрудничестве двух классов: рабочих и крестьян, к которому теперь допущены на известных условиях и “нэпманы”, т. е. буржуазия” (Ленин, т. XXVII, стр. 405).

Вот за это допущение новой буржуазии к некоторому условному сотрудничеству, конечно, при известных условиях и при контроле со стороны Советской власти, — за это именно и хвалит Устрялов нашу партию, надеясь зацепиться за это допущение и использовать Советскую власть для целей буржуазии. А у нас, у партии, другие расчеты: использовать представителей новой буржуазии, их опыт, их знания с тем, чтобы советизировать, ассимилировать часть из них, а другую часть, которая окажется не в состоянии советизироваться, отбросить прочь.

Разве это не факт, что Ленин делал разницу между новой буржуазией и меньшевиками и кадетами, допуская и используя первую и предлагая арестовывать вторых?

Вот что писал на этот счет тов. Ленин в своём “Продналоге”:

“Не бояться “ученья” коммунистов у буржуазных спецов, в том числе и у торговцев, и у капиталистиков-кооператоров, и у капиталистов. Учиться у них по форме иначе, а по сути дела так же, как учились и научились у военспецов. Результаты “науки” проверять только практическим опытом: сделай лучше, чем сделали рядом буржуазные спецы, сумей добиться и так и этак подъема земледелия, подъема промышленности, развития оборота земледелия с промышленностью. Не скупись платить “за науку”: за науку заплатить дорого не жалко, лишь бы ученье шло толком” (Ленин,т. XXVI, стр. 352)

Так говорил Ленин о новой буржуазии и буржуазных спецах, представителем которых является Устрялов.

А вот что говорил Ленин о меньшевиках и эсерах:

“А “беспартийных”, которые на деле не что иное, как переодетые в мощный, кронштадтски-беспартийный наряд меньшевики и эсеры, — держать бережливо в тюрьме или отправлять в Берлин к Мартову для свободного использования всех прелестей чистой демократии, для свободного обмена мыслями с Черновым, с Милюковым, с грузинскими меньшевиками” (см. там же, стр. 352).

Так говорил Ленин.

Может быть, оппозиция не согласна с Лениным? Пусть скажет она это прямо.

Вот чем объясняется тот факт, что меньшевики и кадеты арестовываются у нас, а новую буржуазию мы допускаем при известных условиях и с известными ограничениями для того, чтобы, борясь с нею мерами экономического порядка и преодолевая её шаг за шагом, использовать вместе с тем её опыт, ее знания для нашего хозяйственного строительства.

Выходит, таким образом, что нашу партию хвалят некоторые классовые враги, вроде Устрялова, за то, что мы ввели нэп и допустили буржуазию к некоторому условному и ограниченному сотрудничеству с существующим советским строем, причем мы имеем при этом цель использования знаний и опыта этой буржуазии для нашего строительства, каковую цель осуществляем, как известно, не без успехов. А оппозицию хвалят другие классовые враги, вроде меньшевиков и кадетов, за то, что её работа ведёт к подрыву единства нашей партии, к подрыву диктатуры пролетариата и к облегчению работы меньшевиков и кадетов по свержению диктатуры.

Надеюсь, что оппозиция поймёт, наконец, всю глубину разницы между похвалой первого рода и похвалой второго рода.

Оппозиция говорила здесь о некоторых ошибках отдельных членов ЦК. Отдельные ошибки, конечно, бывали. У нас нет людей абсолютно “безошибочных”. Таких людей и не бывает. Но бывают разные ошибки. Бывают ошибки, на которых авторы ошибок не настаивают и из которых не вырастают платформы, течения, фракции. Такие ошибки забываются быстро. Бывают и другого рода ошибки, на которых авторы ошибок настаивают и из которых вырастают фракции, платформы и борьба в партии. Такие ошибки не могут забываться быстро.

Между этими двумя категориями ошибок надо строго различать.

Вот, например, Троцкий говорит, что я допустил одно время ошибку по части монополии внешней торговли. Это верно. Я действительно предлагал в период разрухи наших заготовительных органов открыть временноодин из портов для вывоза хлеба. Но я не настаивал на своей ошибке и после переговоров с Лениным незамедлительно исправил её. Таких ошибок Троцкого, исправленных потом ЦК, на которых он потом не настаивал, я мог бы насчитать десятки, сотни. Если бы я занялся перечислением всех ошибок, очень серьёзных, менее серьёзных и мало серьёзных, которые Троцкий допустил в своей работе в ЦК, но на которых не настаивал и которые были забыты, — мне пришлось бы прочесть несколько рефератов по этому поводу. Но я думаю, что в политической борьбе, в политической полемике надо было бы говорить не о таких ошибках, а о тех ошибках, которые развились потом в платформы и вызвали борьбу внутри партии.