Татьяна Таирова - История Украины

Суверенитет украинской республики был существенно ограничен, как Союзным договором 1922 г., так и сложившейся в Советском Союзе политической практикой. В эмигрантской и новейшей украинской историографии, часто некритически принимающей концепции первой, постоянно и усиленно констатируется полная политическая зависимость Киева от Москвы.

С этим трудно, да и, наверное, не нужно спорить в принципе, поскольку Москва с размещенными здесь центральными партийными и государственными органами, центральными органами всех общественных организаций — профессиональных и творческих союзов, коммунистического союза молодежи и др. — действительно являлась единым и единственным политическим центром жестко централизованной страны с прямо или косвенно огосударствленной собственностью на средства производства и весьма формальными институтами народного представительства.

Но, в то же время, в этом концептуальном утверждении историков националистического направления есть явное и грубое упрощение.

Во первых, оно совершенно не учитывает сфер жизни находившихся вне поля политического контроля и даже вне правового регулирования. Контроль, каким бы тотальным он не был, не в состоянии охватить все стороны жизни общества, полностью его себе подчинить. Точка зрения на Украинскую ССР, как на «российскую колонию» не принимает также в расчет того, что партийная и государственная элита (т. н. «номенклатура») Украинской ССР являлась второй по численности, а в отдельные периоды истории первой по влиянию в КПСС и Советском Союзе.

Принимавшиеся в Москве важнейшие решения, дублировались затем партийными и советскими органами в УССР без каких-либо изменений. Над этим бесспорным историческим фактом любят подтрунивать историки-националисты. Если бы они лучше знали специфику принятия политических решений в СССР, они бы понимали, что происходило это еще и потому, что, во-первых, решения эти принимались в результате очень сложного баланса внутрипартийных отношений, внутрипартийной борьбы, далеко не всегда при решающей роли, но всегда при участии украинских представителей в ЦК КПСС, его Президиуме или Политбюро.

Во-вторых, система управления хозяйственной и культурной жизнью в СССР была намного сложнее, чем та упрощенная ее картина, которая рисуется в большинстве известных нам эмигрантских и современных украинских, да и российских, исторических, экономических и политологических исследований СССР и УССР. Важнейшие политические решения центра, разумеется, оставлял за собой, но и в этих очень тесных и даже жестких рамках оставалось большое пространство для местной самодеятельности в самых разных областях жизни республики и, что куда вжнее, в способах достижения поставленных целей.

С июня 1938 по март 1947 г. ЦК КП(б)У возглавлял Никита Хрущев. Одновременно он занимал должность Председателя Совета Министров УССР. Зимой 1946–1947 гг., когда в Украине свирепствовал голод, он позволил себе заговорить об увеличении продовольственной помощи УССР и был заменен Лазарем Кагановичем. Он возглавлял компартию и правительство УССР не долго — с марта по декабрь 1947 г., и, по видимому, не слишком преуспел с выполнем поставленных перед ним И. Сталиным задач. В конце 1947 г. он был отозван в Москву. Н. Хрущев был возвращен в Украину с сохранением всех ранее занимавшихся им постов, но уже через два года тоже был отозван в Москву и заменен Леонидом Мельниковым, продержавшимся до смерти И. Сталина в 1953 г.

Послевоенные годы были временем когда культ вождя в СССР достиг своего апогея. Почти в каждом населенном пункте УССР были сооружены памятники, появились улицы, площади, скверы Сталина, его именем назывались предприятия и учреждения. Культ И. Сталина был явлением чрезвычайно сложным и вряд ли можно сводить его только к чувству страха перед репрессивной машиной государства. Как показали последующие события, культ личности был необходимым неотъемлемым элементом сформировавшейся в СССР общественно-политической системы. Без него ее быстро и необоримо увлекало за собой вечное и бурное течение жизни, она быстро утрачивала стабильность и свои мобилизационые возможности.

Для многих людей, в том числе и в Украине, не посвященных в реальные обстоятельства социалистического строительства и Великой Отечественной войны, И. Сталин действительно представлялся «отцом народа», с именем которого связывались и победа в войне, и постепенное восстановление мирной жизни, медленное, но неуклонное ее улучшение. Поскольку все, сомневавшиеся в этом, во всяком случае те, кто имел неосторожность говорить об этом, тщательно выявлялись и изолировались, чувство скорби и растерянности, охватившее советское в том числе и украинское общество при извещении о его кончине в марте 1953 г. выглядит если и не «всенародным», как утверждалось, то вполне искренним. Правда, как утверждают современники и очевидцы тех событий, чувство это было насколько глубоким, настолько же и не долгим, мимолетным.

В силу тех же особенностей общественно политической системы и объективных экономических обстоятельств смерть И. Сталина обозначила собой некий рубеж в истории Украины. Начиналась борьба пока еще не очень ясно проявившихся, но уже вполне ощутимых тенденций дальнейшего развития «реального социализма». Стали постепенно обозначаться новые альтернативы исторического развития.

5 марта 1953 г. умер И. Сталин. Время от смерти И. Сталина до середины 60-х годов И. Эренбург назвал «оттепелью». Метафора прижилась. Она была настолько удачной, так тонко и точно передавала всю совокупность сложнейших социальных процессов, протекавших в те годы в СССР и УССР, что превратилась во вполне научное определение.

Для УССР «оттепель» началась раньше появления этого термина, до того, как Н. Хрущеву удалось победить своих соперников и взять в свои руки рычаги власти. Собственно сама эта борьба между ним и Л. Берия привела к тому, что в 1953 г. в УССР по инициативе последнего поднялась волна новой «украинизации».

Начался массовый прием украинцев в партию, им стали доверять ответственные партийные и государственные должности, расширялась сфера применения украинского языка. На украинском заговорили в государственных учреждениях, школах и вузах. Увеличилось число украинских газет и журналов. В июне 1953 г. Пленум ЦК КПУ освободил от должности первого секретаря Л. Мельникова, вменив ему в вину, между прочим, русификацию высшей школы и дискриминацию местных кадров в западных областях УССР. Вместо него первым секретарем ЦК КПУ был впервые избран украинец — А. Кириченко. Впоследствии это стало негласным, но строго соблюдаемым правилом — на высший государственный пост в УССР назначать украинца, впрочем, как и во всех других союзных республиках.