Милисав Секулич - Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина

Автор мало что сказал о национальном экстремизме и романтизме части руководящих структур РСК, включая и военных, об этом лишь вскользь упомянуто в одном из документов (донесении командира Первой ликской партизанской бригады) полковника Петра Трбовича, жестко показывающем обстановку в Лике в первые дни создания Сербской армии Краины в сентябре 1991 года. Часть нарушений при формировании воинских частей затем были устранены, самые негативные (грабежи и т. п.) были пресечены, но в политической сфере они в значительной мере сохранялись. Строили стратегию самостоятельного государства РСК с возможной интеграцией с РС или СРЮ, но не предполагали (по крайней мере, этого не видно из документов) иного статуса сербов в Республике Хорватии. О других вариантах думали основатели Сербской демократической партии (СДП) в Хорватии профессор Йован Рашкович и профессор Воислав Вукчевич, но уже в 1991 году книнские экстремисты вынудили их покинуть РСК и уехать в Сербию, где они вернулись к своим профессиям (медицине и праву), покинув политику. Если бы эти два человека остались на руководящих постах в РСК, дело никогда бы не дошло до трагического изгнания, удалось бы избежать и многих других бед.

Автор книги «Книн пал в Белграде», на основании изложенных в начале работы некоторых идей Анте Старчевича и воеводы Мишича, подводит читателя к выводу, что совместная жизнь сербов и хорватов в Республике Хорватии невозможна. Это мнение противоречит принципам современной цивилизации.

Автор на основе документов показывает внутренние отношения в РСК, в среде как военного руководства, так и политиков, рисуя эти отношения в крайне неприглядном виде, а некоторых деятелей называет непосредственными виновниками падения боевого духа и нарушения военной субординации, без которой не может существовать ни одна армия. По его мнению, это Милан Бабич, Давид Растович, Синиша Мартич, полковник Улемек и другие. Их он конкретно обвиняет в неудачной обороне Масленицы, Земуника, бенковацкого направления в январе-феврале 1993 года, а Растовича — и в трагедии жителей Медакского анклава. При этом Секулич не в полной мере показывает упущения Главного штаба САК, в котором служил он сам. Чаще всего он оправдывает недостатки САК нехваткой офицерских кадров, с чем нельзя согласиться, учитывая условия создания армии. Например, НОАЮ испытывала те же проблемы во Второй мировой войне, но воевала успешно.

Секулич во многих местах книги, особенно в главе «Верный путь к трагедии», пишет об отношениях РСК и Республики Сербии (Белграда), о противоречивом отношении к политике Слободана Милошевича в РСК и излишнем и негативном вмешательстве Белграда в дела РСК, особенно в выборы президента республики.

Не все главы книги «Книн пал в Белграде» равноценны. Лучшие — те, что построены на цитировании документов, но не всех. Приводимые заявления представителей Армии РСК, Армии Югославии и органов власти в РСК, как и некоторые комментарии автора вызывают неоднозначное впечатление либо из-за неудачного подбора, либо из-за различий в оценке одних и тех же событий.

Секулич описал историю РСК лишь на архивных материалах самой непризнанной сербской республики, ему были недоступны архивы Республики Хорватии (РХ), СРЮ и ЮНА, оказавших огромное влияние на создание и развитие РСК, особенно при принятии плана Вэнса. Автор называет план Вэнса обманом сербского народа Краины, а на деле РСК и создавалась на его основе. План был призван после неизбежного вывода ЮНА и международного признания Хорватии обеспечить защиту сербского народа Краины от возможных гонений и геноцида силами ООН и Унпрофор. Ранее эту роль исполняла СФРЮ, т. е. ЮНА.

По плану Вэнса для сербов Краины создавались четыре защищенные зоны ООН: зона Восток — Барания, Восточная Славония и Западный Срем; зона Запад — Западная Славония; зона Север — Кордун и Бания; зона Юг — Северная Далмация и Лика. Внешние границы защищенных зон ООН совпадали с границами РСК и Хорватии. План временно приостанавливал суверенитет Хорватии в зонах, а местную власть осуществляли сербы, составлявшие там большинство населения. Они имели парламент, полицию и суды. Гарантами плана были подписавшие его Совет Безопасности, СФРЮ и Хорватия. Однако ни Хорватия, ни ООН последовательно не соблюдали статус защищенных зон, что приводило к нападениям на них полиции и армии Хорватии. Тогда сербы прибегли к своей Территориальной обороне (существовав- шей по Конституции СФРЮ), позднее трансформировав ее в Сербскую армию Краины (САК). Кроме того, Совет Безопасности применял разные стандарты к защищенным зонам в Боснии и Хорватии. Когда Армия Республики Сербской наступала на защищенные зоны Горажде и Бихач, то НАТО бомбила сербов, чего не было при нападениях хорватов на защищенные зоны ООН в Краине. 26 января 1993 г. Совет Безопасности лишь принял Резолюцию № 802 об уходе хорватских сил из захваченной части защищенной зоны Юг, но Хорватия ее проигнорировала.

Унпрофор оставался в Краине до конца, но он не препятствовал хорватской армии проводить операции «Молния» и «Буря». Его присутствие лишь помешало тотальному геноциду, отправив сербов в изгнание.

Секулич в ряде мест книги сообщает читателям «факты» без документальной аргументации. Например, он пишет, что Сербия до 15 января 1992 года была в состоянии войны с Хорватией, а позднее — с БиГ, обосновывая это поступлением оттуда гробов с убитыми в Сербию, но он не учитывает, что ЮНА была армией СФРЮ и что в этой армии в то время все еще были уроженцы Черногории, Сербии, Македонии, БиГ, а частично и СРХ. До 15 января 1992 г. СФРЮ как единственное признанное государство на той территории вела войну против мятежной Хорватии, а до соглашения со Словенией — и против Словении. У Сербии тогда своей армии не было. Лишь с выходом БиГ и Македонии из состава СФРЮ и преобразованием ЮНА в Армию Югославии, Сербия получила больший военный вес, хотя фактически и Армия Югославии стала армией СРЮ.

Наконец, нельзя считать, что Книн пал в Белграде. Книн все-таки пал в Книне, в первую очередь благодаря книнским экстремистам, все время навязывавшим остальным частям Краины (Кордуну, Бании, Славонии и Барании) свою экстремистско-националистическую линию, и в то же время внесшим наименьший вклад в оборону Краины. Этим я не пытаюсь снять вину за трагический конец РСК с Белграда. Для Милошевича с самого начала Краина служила разменной монетой в переговорах с Туджманом о разделе БиГ. Об этом больше всего знает г-н Хрвое Шаринич, активный переговорщик с Милошевичем от имени Туджмана, о чем и говорит в своей книге [202]. Я все-таки на пенсии с 1981 года, и за событиями тех времен наблюдал только через СМИ и опубликованные документы.