Дмитрий Галковский - Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями [publisher: SelfPub]

(Письмо Середе и Брюханову, 16 ноября)

1908

Надо очень осторожно обдумать, стоит ли воевать с Грузией, потом её кормить и рисковать разрывом с Англией, отвечайте, и я внесу в Политбюро.

(Телеграмма Джугашвили, 18 ноября)

1909

Выставить торговые сделки с капиталистическими державами, как доказательство краха коммунизма, можно было бы, если бы мы обещали или мечтали силами одной России переделать весь мир. Но до такого сумасшествия мы никогда не доходили, а всегда говорили, что наша революция победит, когда её поддержат рабочие всех стран. Вышло так, что они поддержали наполовину, ибо ослабили руку, поднявшуюся против нас, но все же и этим они оказали нам помощь.

(Речь на Московской губернской конференции РКП (б), 21 ноября)

1910

Это только подход к задаче, которая требует сейчас перевести поезд на другие рельсы, а этот поезд должен тащить десятки миллионов людей. Переход такой штучки на другие рельсы, когда местами и рельс нет, требует напряжённого внимания.

(То же)

1911

По части организаторских способностей российский человек, пожалуй, самый плохой человек. Это – самая наша слабая сторона.

(То же)

1912

Свобода критики – прекрасная вещь, но после того, как мы все под ней подписались, не грех заняться вопросом и о содержании критики. Свободой критики нас долгое время пугали меньшевики, эсеры и прочие люди, но мы этого не испугались. Если свобода критики означает свободу защиты капитализма, то мы её раздавим. Мы ушли вперёд. Свобода критики провозглашена, но нужно подумать о содержании критики.

(То же)

1913

Для устранения конфликтов рабочим и крестьянам не нужно ни полицейской палки, ни капиталистического голода, а нужно руководство партийных людей.

(То же)

1914

Здесь находился американский миллиардер, который очень откровенно говорил о мотивах договора о концессии на Камчатке на 10 лет, а именно что Америка хочет иметь в Азии базу на случай войны с Японией. Этот миллиардер говорил, что если мы продадим Америке Камчатку, то он обещает нам такой энтузиазм населения Соединённых Штатов, что американское правительство сразу признает Советскую власть в России; если же мы сдадим только в аренду, то энтузиазм будет меньше. Теперь он едет в Америку сообщить, что Советская Россия совсем не то, что о ней думали.

Мы до сих пор побеждали мировую буржуазию потому, что она не умеет объединяться. И Брестский и версальский договоры разъединяли их. Теперь растёт бешеная вражда между Америкой и Японией. Мы используем это и предлагаем в аренду Камчатку вместо того, чтобы отдать её даром: ведь взяла же у нас Япония путём военного захвата огромный кусок земли на Дальнем Востоке. И нам гораздо выгоднее не рисковать, отдать Камчатку в аренду и получать оттуда часть продуктов, тем более, что фактически мы ею всё равно не распоряжаемся и использовать не можем.

(Речь на собрании секретарей ячеек московской организации РКП (б), 26 ноября)

1915

Мы правильно наметили путь к международной революции, но путь этот не прямой, он идёт зигзагами.

(То же)

1916

Надо побольше вдуматься (и детальнее изучить соответствующие ФАКТЫ) в условия переходной эпохи. Переход от денег к безденежному продуктообмену бесспорен. Чтобы этот переход был успешно завершён, надо чтобы был осуществлён ПРОДУКТООБМЕН (не ТОВАРООБМЕН). Пока мы НЕ В СИЛАХ осуществить товарообмен, т. е. давать крестьянству промпродукты, – до тех пор крестьянство ВЫНУЖДЕНО оставаться при ОБЛОМКАХ товарного (а следовательно, ДЕНЕЖНОГО) обращения, при суррогате его. Отменить суррогат (деньги), пока крестьянству не дали ещё того, что устраняет надобность в суррогате, ЭКОНОМИЧЕСКИ неправильно.

(Письмо С. Чуцкаеву, 30 ноября)

1917

Очень поздравляю Вас с успехом: чрезвычайно понравилась мне Ваша новая книга: «Русская история в самом сжатом очерке». Оригинальное строение и изложение. Читается с громадным интересом. Надо будет, по-моему, перевести на европейские языки.

(Письмо Покровскому, 5 декабря)

1918

Основным в вопросе о концессиях, с точки зрения политических соображений, – а здесь есть соображения политические и экономические, – основным в вопросе о концессиях, с точки зрения соображений политических, является то правило, которое мы себе не только теоретически усвоили, но и практически применяли, и которое для нас надолго, до окончательной победы социализма во всем мире, явится правилом основным, а именно: надо использовать противоположности и противоречия между двумя империализмами, между двумя группами капиталистических государств, натравливая их друг на друга. Пока мы не завоевали всего мира, пока мы остаёмся, с точки зрения экономической и военной, слабее, чем остальной капиталистический мир, до тех пор надо держаться правила: надо уметь использовать противоречия и противоположности между империалистами. Если бы мы этого правила не держались, мы давно, к удовольствию капиталистов, висели бы все на разных осинах.

1919

Как только мы будем сильны настолько, чтобы сразить весь капитализм, мы незамедлительно схватим его за шиворот.

1920

Немцы всей душой ненавидели Англию. Они также ненавидели и большевиков, но мы их поманили, они влезли. Они все время уверяли, что так далеко, как зашёл Наполеон, они не пойдут, и, действительно, они до Москвы не дошли, но пошли на Украину и там провалились. Они думали, что многому научились от Наполеона, но на деле вышло иначе. Мы же выиграли очень много.

1921

Земля поделена. Япония захватила колоний колоссальное количество. Япония имеет 50 миллионов людей, и она сравнительно слаба экономически. Америка имеет 110 миллионов людей, у неё нет никаких колоний, хотя она во много раз богаче Японии. Япония захватила Китай, где 400 миллионов населения и запасы угля, богатейшие в мире. Как эту штуку удержать? Смешно думать, что капитализм более крепкий не отнимет у капитализма более слабого всего награбленного последним. При таком положении вещей разве можно американцам остаться равнодушными? Разве можно оставить капиталистов крепких рядом с капиталистами слабыми и думать, что они не отнимут? На что же тогда они будут годны? Но при таком положении можем ли мы остаться равнодушными и только сказать, как коммунисты: «мы будем пропагандировать коммунизм внутри этих стран». Это правильно, но это не всё. Практическая задача коммунистической политики есть задача использования этой вражды, стравливая их друг с другом. Тут получается новая обстановка. Если возьмёте две империалистические страны: Японию и Америку – они хотят воевать, они будут воевать за первенство в мире, за право грабить. Япония будет воевать за то, чтобы ей продолжать грабить Корею, которую она грабит с неслыханным зверством, соединяющим все новейшие изобретения техники и пыток чисто азиатских. Недавно мы получили корейскую газету, рассказывающую, что делают японцы. Здесь соединение всех методов царизма, всех новейших усовершенствований техники с чисто азиатской системой пыток, с неслыханным зверством. Но этот корейский лакомый кусок хотят вырвать американцы. Конечно, защита отечества в такой войне будет величайшим преступлением, будет изменой социализму. Конечно, поддержка одной страны против другой будет преступлением против коммунизма, но мы, коммунисты, должны использовать одну страну против другой. Не совершаем ли мы преступления против коммунизма? Нет, потому что мы делаем это как социалистическое государство, ведущее коммунистическую пропаганду и вынужденное использовать каждый час, дарованный ему обстоятельствами, чтобы окрепнуть с максимальной быстротой. Мы начали крепнуть, но крепнем очень медленно. Америка и другие капиталистические страны растут в своей экономической и военной мощи дьявольски быстро. Как бы мы ни собирали свои силы, мы будем расти несравненно медленнее.