Маркус Редикер - Корабль рабов

Беседы о матросах и рабах имели тенденцию концентрироваться на их неповиновении. Занесение простых матросов в черный список было одной из задач таких встреч, здесь также принимали решения об удалении мятежных матросов и о замене их на моряков с других кораблей, если это было возможно. Капитаны обменивались мнениями о наказаниях, предлагая друг другу помощь и поддержку. Беседы об африканских рабах, несомненно, были наполнены расистскими оскорблениями в адрес различных этнических групп и их поведения на судне. Существовало неписанное правило братства капитанов работорговых судов на побережье: они, независимо от национальности, приходили на помощь друг другу в случае мятежа команды или бунта невольников [284].

Коллектив капитанов работорговых судов иногда действовал как своего рода правительство на побережье Африки. Когда возникали проблемы и надо было к кому-то обратиться в данной области, то созывался совет, на который приходили все соседствующие капитаны. Как военно-морские офицеры, которые встречались, чтобы совещаться о стратегии сражения, капитаны работорговых судов обдумывали и вырабатывали коллективное суждение о том, как им лучше поступить. Они могли решить судьбу главаря неудавшегося восстания, как просил Уильям Снелгрейв у группы из восьми капитанов в 1721 г. По их приговору корабли должны были подойти как можно ближе друг к другу, вывести всех рабов на палубу, вздернуть преступника на воздух и затем стрелять в него, пока он будет висеть, чтобы все это видели и запомнили урок устрашения. Раб, о котором шла речь, спорил со Снелгрейвом, полагая, что он имеет слишком большую экономическую ценность, которую надо оберегать. Он ошибся. Снелгрейв и другие капитаны были настроены довести до всех невольников сообщение, что так будет с любым африканцем, который убьет «белого». Хью Крау созвал на встречу всех капитанов в Бонни, чтобы спросить, что нужно сделать с помощником, который часто напивался пьяным, разжигая мятеж среди команды и заставляя капитана опасаться за свою жизнь. По их приговору ему было позволено иметь свою каюту (потому что он был из «почтенной семьи в Ливерпуле»), но с него были сняты его обязанности [285].

Капитаны также сильно хвастались между собой тем, как они смошенничали в торговле с помощью алкоголя, пустых бочонков пороха, больших частей тканей, отрезанных от рулонов, в обмане «числом, весом мерой или качеством того, что они покупали, всевозможными способами». Ньютон вспоминал, что «человека, который был самым ловким в таком мошенничестве, сочли самым умным в делах». Это и было искусством торговли. Капитаны в итоге демонстрировали дух товарищества, сообщество интереса, осознание вида. Их встречи представляли своего рода общества взаимопомощи богатых белых людей [286].

Длительная, неспешная покупка невольников велась в пределах «воинственного мира» на побережье Западной Африки. Невольники проводили на судне по шесть и больше месяцев после того, как их купили, и шесть-десять недель на борту во время Среднего пути. Несколько капитанов попытались разбавить «груз», смешивая народы различных африканских культур и языков, чтобы минимизировать их способность общаться, сотрудничать и сопротивляться, но это было делом трудным, дорогостоящим и непрактичным. Учитывая конкурентоспособность работорговли и природу ее организации с африканской стороны, капитаны почти не имели над собой контроля и поэтому могли покупать рабов и брать то, что они могли получить. В течение этого долгого промежутка времени капитан да и все члены экипажа полагали, что люди, взятые на борт, удерживаются против их воли, и что они сделают все возможное, чтобы сбежать. Власть капитана зависела прежде всего от грубого насилия.

Первый контакт с невольником происходил обычно при осмотре и покупке рабов в крепости, в фактории, в прибрежной деревне или уже на самом судне. В этот момент капитан и доктор оценивали возраст человека, здоровье и его работоспособность. Они также «прочитывали» то, что «отметила родина человека» — ритуальные шрамы, отличительные у каждой западноафриканской культурной группы, и потом на основании опыта выбирали вероятные линии поведения, например народа игбо. Мудрость капитанов требовала не допустить самоубийства, и поэтому за рабами надо все время наблюдать; короманти были непокорными, их нужно было заковывать в цепи; ангольцы были пассивны, их заковывать не надо. С этим была связана оценка отношений, т. е. вероятность, с какой каждый невольник будет сотрудничать с капитаном или сопротивляться корабельному режиму. Если капитан решил покупать данного человека, он предлагал комбинацию товаров и торговался, пока поставщики рабов не соглашались его продать. С этого момента невольник, неважно, был ли это мужчина, женщина, мальчик или девочка, превращался для капитана в цифру. Купленного первым называли № 1 и так далее, пока судно полностью не «собирало рабов» и не было готово отплыть в Америку.

Капитаны различались по степени их причастности к ежедневным занятиям на судне. Большинство оставались несколько отчужденными и отдаленными, их видели только в определенные, ограниченные часы, когда они вышагивали по квартердеку. Некоторые могли появиться среди рабов-мужчин, но только иногда и под вооруженной охраной, и лишь немногие, кажется, спускались к рабам в трюм при любых обстоятельствах. Капитан Фрэнсис Мессервай с корабля «Феррере» выяснил причины такого различия в 1721 г. Соглашаясь с мнением капитана Уильяма Снелгрейва, Мессервай был виновен в «излишней заботе и слишком большой доброте к неграм на борту его судна», в том, что он оказывал помощь, например, в приготовлении и раздаче пищи для рабов. Снелгрейв писал: «Я не мог воздержаться от наблюдений за тем, насколько он был неблагоразумен. Капитану следовало лишь иногда проходить в трюм, он должен наблюдать за управлением на корабле; он должен иметь очень много белых вооруженных людей, когда он туда ходит, или иначе невольники захватят его под свою власть, если рабы наберутся храбрости взбунтоваться».

Мессервай, очевидно, презрел этот совет, так как вскоре начал прохаживаться среди рабов, пока они ели, и невольники «схватили его и выбили ему мозги теми плошками, из которых они едят вареный рис». Они подняли бунт, который долго готовили, во время которого погибло 80 африканцев — кого-то из них застрелили, кто-то утонул (когда они выскочили за борт), кто-то умер от голода, потому что они отказались есть (когда были начаты наказания). Мораль истории для Снелгрейва заключалась в том, что капитан должен соблюдать осмотрительность в повседневных делах, так как пленники изучили иерархию на судне и при первой возможности нанесут удар по самому важному человеку на борту: «Рабы всегда стремятся найти главного человека на судне, которого они скоро отличают из-за уважения, которое проявляет к нему остальная часть команды». Выяснить, кто был самым важным человеком на работорговом судне, не составляло труда [287].