Сергей Зотов - История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный

Рис. 34

Еще три уникальных изображения на разные лады представляют аллегорию философского камня (34). На первом из них мы видим уробороса, стоящего посреди океана на огромном древе. На нем восседает двуглавый орел, разные половины которого раскрашены в разные цвета. Вокруг расположены символы семи металлов, центральным из которых является ртуть-меркурий. На втором внутри символической колбы снова нарисован уроборос, «дракон Гермеса и Аристотеля», олицетворяющий первоматерию. Это изображение еще два раза возникает в «Истинной науке алхимии»: иногда он пожирает собственный хвост, а иногда — двух змей с коронованными человеческими головами. Это не просто змеи, они — король и королева, Солнце и Луна. Их мертвые останки порождают ворону, летящую в ночи — символ стадии нигредо. Из ее сердца рождается белый орел, или птица Гермеса, символ готового философского камня. Весь этот странный набор животных родился из шифровок названий алхимических стадий и ингредиентов, позаимствованных из арабских трактатов, а орел и вовсе появился из-за ошибки переписчиков, спутавших латинские слова «mera aqua» («истинная вода») с «mera aquila» («истинный орел»). Третье изображение являет «цветок мудрости», вырастающий из запаянной колбы с уроборосом, вороной и орлом внутри: два соцветия поменьше обозначают стадии альбедо и рубедо, а цветок посередине символизирует готовый красный эликсир. Эти три необычных образа нарисованы по тексту переведенного с арабского «Золотого трактата».

Во второй половине XV в. наступает расцвет алхимии в Англии. К этому моменту «Дар Божий» и другие трактаты, содержащие изображения колб с символическими композициями внутри, попали на территорию островного королевства. Алхимия, популярная среди образованных людей и августейших особ, стала важной темой в английских искусстве и культуре. Под явным влиянием циклов изображений с колбами возникли иллюстрации во многих английских алхимических сборниках, связанных с именем английского каноника, алхимика и поэта Джорджа Рипли (1415–1490), часто путешествовавшего на континент и исследовавшего там местные алхимические рукописи. Рипли создал множество алхимических поэм и трудов, самым главным из которых можно назвать приписываемый ему (реже — Роджеру Бэкону) «Свиток Рипли», известный более чем в двадцати копиях, созданных начиная с второй половины XV в. Несмотря на то, что на гигантском, длиной в три, четыре или порой даже шесть метров свитке нечасто встречаются слова, бесчисленные образы рассказывают историю создания магистерия. Считается, что такие свитки могли служить рекламой в аптекарских лавках, или покупались как престижный артефакт алхимиками-аристократами.

В самом начале свитка Рипли мы видим гигантского человека в богатых одеждах — в зависимости от экземпляра, это или прародитель королевского искусства Гермес, или монах. Двумя руками он держит запечатанную колбу с множеством аллегорических элементов внутри (35). В горлышке сосуда сидит жаба, а в его центре — восемь медальонов, соединенных с самым большим центральным. В каждом из них — отдельная сцена приготовления философского камня. Два мудреца, читающих апокалиптическую книгу с семью печатями, символизируют алхимиков, изучающих трактат. Соединяющие книгу с медальонами нити показывают последовательность алхимических стадий. В первом медальоне (сверху справа) демонстрируется, что сульфур и меркурий перед всеми операциями сначала требуется очистить: этот процесс аллегорически обозначается убийством серебряной женщины и золотого мужчины, символизирующих два первопринципа. Далее алхимики перемещают пару в колбу, ставят ее в печь и наблюдают за изменениями цветов от черного к белому и красному на протяжении семи стадий.

Рис. 35

Рисунок ниже показывает opus magnum как закрытый сад, «рай философов», с все той же парой человек внутри (36). Они вкушают плоды Древа жизни, на котором обитает женщина с лапами и хвостом ящера — олицетворение духа, которая похищает обнаженного человека — символ души. Сцена напоминает соблазнение Змием Адама и Евы в райском саду, с тем отличием, что вокруг, на крепостной стене, стоят шестеро алхимиков с колбами в руках. В другой рукописи к Древу жизни прибит сам Иисус Христос: когда Спаситель дал себя распять на Голгофе, он искупил первородный грех человечества. Так чудесные свойства философского камня сопоставляются с чудесами веры.

Рис. 36

На следующем изображении посреди зеленой жидкости стоят три человеческие фигуры: мужчина с мандорлой (т. е. окружающим персонажа сиянием) вокруг тела обозначает душу, меркурий и масло философов, огромный бородач — тело и стихию земли, колонна, за которую он держится — стихию огня, а крылатая девушка — дух, сульфур и стихию воды (37). Колбы в башнях вокруг также символизируют четыре элемента: огонь, землю, воду и воздух.

Рис. 37

Далее, в зависимости от конкретной рукописи, идут различные символы меркурия: зеленый лев с фаллосом (38), птица Гермеса (39), раненый дракон. Предпоследнее изображение — сложная композиция из двух львов и дракона с эрегированными членами, а также расположенных вокруг них василиска, ворона и орла. Свиток заканчивается изображением удивленного человека в одеждах странника (скорее всего, портрет самого Рипли), взирающего на распростершиеся над ним образы.

Рис. 38

Рис. 39

Влиятельность этих свитков была настолько высока, что изображения, вдохновленные ими или алхимическими стихами сэра Рипли, скоро стали появляться и в других произведениях. В аллегорической басне монаха и придворного поэта Джона Лидгейта (1370–1451) под названием «Простолюдин и птица» в стихах повествуется о том, как простак поймал в своем саду волшебную птицу, которая обещает открыть ему три мудрости, а затем обманом ускользает (40). Птица дразнит крестьянина тем, что он ее отпустил, т. к. внутри ее тела сокрыт магический камень, гиацинт (одно из обозначений философского камня), дающий своему обладателю сверхъестественные способности. Позднее в тексте появились дополнительные восемь строф — возможно, также за авторством Джорджа Рипли. В его варианте гиацинт отождествляется с волшебным камнем, который, согласно легендам, Александр Великий, считавшийся в Средневековье одним из великих алхимиков древности, получил у ворот Эдема — земного рая. Вставленный в шлем полководца, камень сделал возможным все его завоевания: по словам птицы, кроме богатства и силы камень обеспечивал владельцу еще и военные победы. Волшебное создание во второй редакции поэмы называется Птицей Гермеса: ее описывал в своих трудах еще Роджер Бэкон, имея в виду аллегорию меркурия философов. Простак же становится олицетворением алхимиков-профанов, желающих лишь быстрого обогащения. Таким образом, весь оригинальный текст превращается в аллегорию неудачного алхимического делания, совершаемого невеждой: птица, обозначающая искомый меркурий, была выпущена из огороженного забором сада, т. е. из герметического сосуда, стоящего в печи.