Михаил Погодин - Полная история Руси

Князья послушались и возвратились, переночевали в Триполе, а поутру стали около Киева, не вступая в город. Изяслав Мстиславич перед Золотыми воротами у Язины, Изяслав Давыдович между Золотыми воротами и Жидовскими, против Бориславова двора, Ростислав с сыном Романом перед Жидовскими воротами. Борис городенский у Лядских ворот. Киевляне же со всеми своими силами, конные и пешие, стали между князьями и по краям, около всего города, многое множество. Пришли и черные клобуки, берендеи, торки, ковуи, печенеги и начали было буйствовать по окрестностям. Владимиру Мстиславичу поручено унять их и расставить. Берендеи стали между дебрями от Олеговой могилы до Щековицы, а ковуи и прочие от Золотых ворот до Лядских, а оттуда до Киева и до Берестового, до Угорских ворот и до Днепра. Князья решили не наступать на противников, а дожидаться их. «Лишь бы отбиться от них, сказал Изяслав, а то они не крылаты, не перелетят через Днепр; если перелетят, то сядут же, и мы увидим, что Бог даст».

Вячеслав сказал тогда Изяславу и Ростиславу: «Юрий мне брат, но он моложе меня; я хотел бы послать к нему послов и напомнить свое старшинство, и суд Божий, призирающий на правду». Изяслав и Ростислав охотно согласились. Вячеслав, в их присутствии, отправил своего мужа: «Ступай к брату Юрию, целуй от меня брата и напомни ему: я убеждал тебя и Изяслава, обоих вас, не проливать крови христианской и не губить Русской земли… Ты мне говорил: младшему я не могу поклониться, ну а я тебя старше, да и не малым, а многим: у меня уже борода росла, а ты только что родился; хочешь ли ты поехать на мое старшинство, поезжай, Бог тебе судья».

Юрий отвечал: «Кланяюсь тебе, брат; ты говоришь правду, и я признаю твое старшинство, ты мне как отец; пусть же отъезжает Изяслав во Владимир, а Ростислав в Смоленск, и мы договоримся с тобой, в чем надо».

Вячеслав возразил: «У тебя семь сыновей, и я не гоню их от тебя прочь, а у меня два сына, Изяслав и Ростислав, да другие младшие. Для ради Русской земли и для ради христиан я говорю тебе вот что: ступай в свой Переяславль и в свой Курск, а вон у тебя еще Ростов великий; Ольговичей отпусти домой, и мы договоримся, не проливая христианской крови. Если же, сказал старик, озираясь на святую Богородицу, что над Золотыми воротами, ты хочешь по своему замыслу поступить, как поехал, то пусть судит нас Пречистая с Сыном».

Юрий, однако же, не послушал. Наутро подступил он под Киев и стал по той стороне Лыбеди: полки начали биться через реку Лыбедь. Андрей был таков же, что и под Луцком: без ведома дружины переправился он через Лыбедь с половцами (а Владимира Андреевича не пустил кормилец его, потому что был еще молод), погнал ратных до полков их и был на дороге оставлен товарищами. К счастью, случился тут один половчин, он схватил Андреева коня под уздцы и отвел назад, ругая свою братью.

Воины продолжали биться. Воины Юрьевы были приперты к Лыбеди, иные, не попав на брод, утонули, другие соскочили с коней и были перебиты. Тут погиб и половчин, Боняков сын, что хвалился войти в Золотые ворота, как отец его; ни один человек не переехал больше на эту сторону.

Юрий решил отступить, тем более, что ему пришла весть о галицкой помощи. Изяслав и Ростислав хотели за ним пуститься в погоню. Вячеслав отвечал: «Дети, се начало Божией помощи! Они пришли сюда и не успели ничего, добыли только срама, а вы, дети, не торопитесь; либо до вечера, либо до утра, посмотрим, что будет».

Юрий пришел в Белгород. «Вы мои люди, отворяйте мне город». Белгородцы отвечали: «А Киев тебе отворил ли? Наши князья: Изяслав, Ростислав и Вячеслав».

Юрий пошел через бор к Верневу, оттуда за вал, и стал у Бзяницы, ожидая помощи от Владимира, к которому уже послал вперед сыновца [5] Сыновец — племянник. Примеч. ред. Владимира Андреевича.

Изяслав не хотел допустить их до этого соединения, и, поклонившись во вторник святой Богородице десятинной и святой Софии, выступил из города. Все киевляне устремились за ним: «Идите все, кто может в руки взять хотя бы кол, а если кто не пойдет, выдай его нам, мы сами побьем». И так пошли все, с радостью, за своих князей, конные и пешие, многое множество, не оставив никого дома. На ночь остановились они у Звенигорода. В среду поутру выступили рано и остановились обедать перед Василевым.

Туда приехал к Изяславу посол от угор, от сына его Мстислава: «Радуйся, зять твой король отправил к тебе помощь, какой никогда не бывало; я пришел с нею; уведомь нас, как скоро мы тебе надобны». «Вы всегда нам надобны, отвечал обрадованный Изяслав, торопитесь скорее, мы идем на суд Божий».

Они пошли мимо Василева через Стугну к валу и остановились полками на ночь перед валом, а на другой день сторожа нагнали Юрьевы полки на Перепетовом поле. В четверг Вячеслав, Изяслав и Ростислав прошли валом на чистое поле, двинулись биться с Юрием.

Начались переговоры и посольства с обеих сторон; Ольговичи и половцы не давали мириться, скорые на кровопролитие. Юрий удалился за Рут. На рассвете в пятницу Изяслав опять начал напирать, а Юрий отошел, ожидая Владимирка.

Полки сошлись, и была сеча крепка. Изяслав на одной стороне, а Андрей на другой, творили чудеса храбрости.

Долго длилась сеча, сеча злая, но, наконец, помог Бог Вячеславу и Ростиславу. Половцы пустили по стреле и побежали, потом Ольговичи, наконец, и сам Юрий с детьми.

Когда полки сошлись, конные и пешие, Изяслав лежал раненый. Он поднялся; пеший воин хотел было ударить его, сочтя врагом. Изяслав вымолвил: «Я князь». «Тебя-то нам и надо», воскликнул воин и начал сечь его мечом по шлему, на котором сияло изображение Св. мученика Пантелеймона. Он пробил шлем до лба. «Я Изяслав, князь ваш», сказал раненый и снял с себя шлем: тогда его узнали, разнеслась тотчас молва, все воины начали сбегаться, подняли его на руки с великой радостью, как царя и князя своего. Но Изяслав сильно ослабел от ран, весь истекая кровью.

Его известили, что убит Владимир Давыдович черниговский, и что брат его Изяслав горько плачет по нем. Изяслав жалел о нем, как бы о своем родном брате и, наконец, сказал Изяславу Давыдовичу: «Ну, нам его уже не воскресить, врагов своих мы победили, Чернигов — твой. Ступай туда, взяв тело брата своего, а я дам тебе помощь. Ныне вечером же быть всем в Вышгороде».

Так и было исполнено. Изяслав сел на столе брата своего Владимира в Чернигове, Юрий перешел через Днепр у Триполя и удалился в Переяславль. А Ольгович и Всеволодович перебежали у Заруба и укрылись в Городце. Из Городца Святослав не мог ехать в Чернигов, — он был тяжко болен, — и послал сыновца Святослава Всеволодовича; но тот скоро вернулся назад сказать, что Чернигов уже занят Изяславом Давыдовичем, и советовал ему ехать лучше в Новгород Северский.