Шарль Пти-Дютайи - Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии

Рассмотрим этапы. Англия накануне нормандского завоевания едва начинает выходить из своего изолированного положения. Эта кельтская страна никогда не была основательно романизована и в течение ряда веков подвергалась наплыву англосаксов и скандинавов, германизовавших ее. В ней существовали прочные местные учреждения — hundred, wapentake, shire, sheriff , следы которых не изгладились и до сих пор и которые сохраняют большое значение на протяжении всех Средних веков. Но англосаксонская королевская власть, судьба которой напоминает судьбу каролингской королевской власти, стала неспособной отстаивать себя: режим коммендации только подорвал ее авторитет. Ее слабость, энергия и лукавство Вильгельма Завоевателя, политический смысл и отважный дух нормандской расы объясняют ловкую проделку 1066 г., одну из самых коренных перемен, которые когда-либо преобразовывали какую-нибудь страну. Вильгельм основывает свое могущество на союзе с церковью, на режиме военного лена, и управляет при помощи некоторых учреждений, англосаксонских и нормандских, которые он амальгамировал своей мощной рукой. Ему надо было вознаградить авантюристов, высадившихся вместе с ним в Англию, и для этого произвести колоссальную передачу земель, осудить часть туземного населения на жалкое существование; новая знать, образовавшаяся из его спутников, груба и часто будет брыкаться, но это ничего не значит; зато он создал государство. Царствование жестокого Вильгельма Рыжего продолжается недостаточно долго, чтобы подорвать дело его отца. В следующем веке два великих человека, Генрих I Боклерк и Генрих II, которым служит замечательная корпорация юристов и финансистов, довершают это дело. Самое сильное и самое искусное правительство, какое только существует в Европе, создано. Оно воскрешает каролингскую практику и в то же время точностью своего механизма, суровостью тона и приемов вызывает мысль о римском государстве, или, если угодно, о государстве современном. «Анжуйская империя», образовавшаяся благодаря брачным союзам, угрожает самому существованию капетингского королевства во времена Ричарда Львиное Сердце.

Преждевременная смерть Ричарда и полубезумие Иоанна Безземельного отсрочивают более чем на одно столетие угрозу поглощения Франции английской монархией. Иоанн имеет глупость поссориться одновременно и со своей знатью, и с церковью. Он спасает свою династию, примирившись с папой. Иннокентий III, который также думает «по-феодальному» и представляет себе политическое верховенство преемника святого Петра в виде сюзеренитета, превратил Англию в лен Святого престола. Но это появление на сцене папства не имело счастливых последствий для умиротворения Англии. Оно не помешало союзу английской церкви со знатью против тирании, ни сильной феодальной реакции, отмеченной Великой хартией и ее подтверждениями; а в царствование благочестивого Генриха III, который всю свою жизнь остается благодарным питомцем Святого престола, неразумные требования римской курии являются одной из главных причин продолжительных волнений, которые приводят к гражданской войне и диктатуре Симона де Монфора.

Но, несмотря на важность этого трагического кризиса, английская королевская власть устояла к концу изученного нами периода, и учреждения, которыми великие короли XI и XII вв. ее наделили, настолько прочны, так твердо опираются на старинные местные обычаи self-government ’a (самоуправления), что Эдуарду I достаточно будет нескольких лет, чтобы восстановить королевскую власть во всей силе.

Но это не значит, однако, что ничего важного не осталось под сомнением. Великая хартия имела целью прекращение захватов со стороны королевской власти; ее применение полностью в том виде, в каком она была подтверждена в 1225 г., не мирилось с политикой короля и его чиновников. С другой стороны, финансы короля, его войско, решение вопроса о войне и мире, даже отправление правосудия в важных случаях, находятся в зависимости от содействия его «верных», а их участие не регулировано; слово «парламент» едва только появилось на свет, а самое учреждение еще находится в младенческом возрасте: нам редко приходилось о нем говорить, и мы упоминали о нем больше всего для того, чтобы предостеречь читателя от предвосхищения того, чего еще не было. Бароны Генриха III ничего не сделали для организации народного представительства; единственное, чего они хотели, — это создать правительственные совет, для того чтобы помочь неспособности царствующего государя. Наконец, даже принцип наследования трона не установлен твердо. В последний раз, когда этот вопрос обсуждался, после смерти Ричарда Львиное Сердце, английская церковь нашла нужным провозгласить сохранение принципа избирательности. При применении соправительства, к которому Генрих II сделал попытку прибегнуть, сразу же обнаружилась его опасность, и от него отказались. Вопрос о регентстве был по поводу смерти Иоанна Безземельного поставлен, и его тогда решили наилучшим образом при помощи превосходного средства; но на будущее время он не был урегулирован. Ввиду всех этих обстоятельств, к которым надо еще прибавить незадачу королей, бездарных и порочных, быстрый упадок английской церкви в XIV в., крайнюю буйность этого страстного народа, становится понятным, что восстания против Иоанна Безземельного и против Генриха III лишь начали собой очень долгую эру монархических трагедий.

История королевской власти во Франции, с 987 по 1270 г., менее бурна. Ее успехи начинаются с опозданием, они не ярки и медленны. Единственное время, когда они дошли быстро и без остановок, это царствования Филиппа Августа и Людовика VIII.

Капетингская династия начиная с 987 года окончательно заняла место Каролингской и сохранила за собой трон благодаря случайной плодовитости королев и при помощи такого средства, как соправительство, которое превратило правило избрания в пустую формальность; однако это средство было сомнительным, и Филипп Август, наученный примером восстания Генриха Молодого в Англии, перестал им пользоваться. Наследование по прямой линии в порядке первородства вошло, таким образом, в обычай. Вопрос о регентстве в случае несовершеннолетия наследника или отсутствия короля решался самим королем перед его смертью или отъездом; этот вопрос может вызвать волнения или беспокойства, но не может привести к революции. Неделимость королевства остается неприкосновенной; благодаря обстоятельствам даже создание уделов для младших принцев не приводит еще к пагубным последствиям. Одним словом, непрерывность королевской власти и единство монархии обеспечены. Но, сойдя с этой точки зрения юриста, перед какой действительностью мы очутимся?