Шарль Пти-Дютайи - Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии

Престиж королевской власти был так велик, администрация достигла уже такой силы, что восстание не было бы, вероятно, серьезным, если бы оно не нашло себе очага в самом королевском семействе. Именно сыновья Генриха II и его жена Алиенора были главными коноводами коалиции 1173 г. Эта коалиция распространила пожар по всей «анжуйской империи», и опасность была еще сильнее на материке, чем в Англии. Графы лестерский, честерский, норфолкский, епископ Даремский располагали в центре и на севере острова грозными замками, и их восстание было поддержано королем Шотландии. Но они не нашли никакой опоры среди остального населения, и это было очень характерно. Строгая администрация, установленная Генрихом II, пришлась по душе почти всему духовенству, мелкому сельскому дворянству, свободным держателям, городской буржуазии. Под предводительством баронов новой формации и королевских чиновников они храбро сражались в отсутствие Генриха II и усмирили могущественных англо-нормандских графов. Генрих II, вышедший победителем на материке, показал себя великодушным, когда вернулся на остров, и всех простил. Семейные раздоры, омрачившие конец его жизни, производили волнение только в его французских владениях.

В то время как царствовал Ричард Львиное Сердце, часть знати сопровождала его в Святую землю. Ричард, несмотря на многочисленные совершенные им неловкости и несмотря на вероломство молодого Иоанна Безземельного, мог пробыть почти все свое царствование вне пределов Англии без того, чтобы пострадала королевская власть. Мир в его отсутствие поддерживался очень суровыми полицейскими мерами [63] Королевский указ 1195 г. . Когда Иоанн вступил на престол, положение его было прекрасное.

Мы только что видели, что Генрих II в 1173–1174 гг. подверг испытанию преданность горожан. Какое понятие следует себе составить о политической роли английских городов в эту эпоху? Могли ли они оказать и оказали ли анжуйским королям ту поддержку, какую нашел, как мы увидим, Филипп Август во французских коммунах?

То обстоятельство, что Плантагенеты в XIII в. считали выгодным для себя призывать городских депутатов в некоторые «парламенты» своей курии, не должно вводить нас в заблуждение. Не будем воображать себе, что в Англии в те времена существовали, кроме Лондона, большие города, щедро наделенные вольностями и занимавшие положение вассалов короля. Это были маленькие поселки, наполовину деревни [64] Население самых больших из них, за исключением Лондона, почти не превышало пяти тысяч. .

Несмотря на свои торговые сношения с Нормандией, Пуату и Фландрией, а также некоторое влияние муниципальных кутюмов материка на их кутюмы, они следовали лишь очень издали и очень робко за освободительным движением французских городов в XII в. Один только Лондон был крупным центром, да и то пестрым по составу населения и космополитичным, только он один мог пытаться устроиться по образцу французских коммун. Его именитые люди иногда назывались «великими баронами города» (Cite). Это были, как замечает один легат, так сказать, магнаты королевства. Они были непокорными, и королям приходилось идти на уступки.

Генрих I разрешил им непосредственно брать на откуп Сити (город) и все Мидлсекское графство и самим избирать своего шерифа. Они участвовали в избрании Стефана и объединились под присягой в 1141 г., чтобы изгнать «императрицу» Матильду.

Генрих II держал их в ежовых рукавицах. Но они воспользовались отсутствием Ричарда Львиное Сердце и конфликтом между Вильгельмом Лошнаном и Иоанном Безземельным, чтобы учредить у себя коммуну и избрать мэра в 1191 г., а некоторые горожане, не стесняясь, говорили, что у них нет иного короля, кроме их мэра. Ричард по возвращении своем уничтожил коммуну, но оставил лондонцам их мэра.

Другим городам [65] И не только городам в королевском домене, но и тем, которые принадлежали сеньорам. Были такие вольности, которые города могли получать только от короля или с его согласия. Сеньориальные города нередко получали хартии и от своего сеньора, и от короля. Характерный пример этого можно найти в хартиях Лестера. Плантагенеты продавали за хорошие денежки наличными привилегии судебные, торговые, финансовые, в частности, право собирать и вносить непосредственно в Палату шахматной доски «фирму бургов», но они редко разрешали им иметь своих выборных должностных лиц. Генрих II видел в даровании хартий лишь способ обогащать свою казну; впрочем, чаще всего он только подтверждал вольности, дарованные Генрихом I. Ричард показал себя немного более либеральным, тем более что он очень нуждался в деньгах.

Но нужно дойти до царствования Иоанна Безземельного, чтобы заметить политику, благоприятную, хотя и с перерывами, для развития муниципальных свобод. Именно при своем вступлении на престол и во время серьезных кризисов своего царствования, в 1204–1205 гг. и в 1215–1216 гг., он даровал большую часть из тех шестидесяти одной хартии, которые зарегистрированы в Charter Rolls; это было, конечно, фискальным средством, но в то же время и своего рода способом добыть себе союзников. Две трети этих актов помечены годами 1199, 1200, 1201-м. А именно в это самое время, с целью, которую мы подчеркнем позднее, Иоанн умножал свои милости и по отношению к городам Нормандии и Пуату. Необходимо сопоставить эти факты, чтобы найти их истинное значение: это одно из многих доказательств того, что ученым не следует отделять историю Англии в эту эпоху от истории «анжуйской империи».

Нормандские и анжуйские короли, наследники королей англосаксонских, не отказались ни от одного из притязаний этих последних. Этельред принял некогда титул «государя английского племени, короля всего Британского острова и других островов, его окружающих». Это был суверенитет номинальный, о котором Генрих II мог бы и не думать, в то время как ему приходилось поддерживать огромное здание своих французских владений. Впрочем, опасения, которые он мог испытывать при виде авантюристов с шотландской границы и мелких кельтских князьков Уэльса, нападающих на его пределы, не были лишены основания, но Генрих напал даже на Ирландию, которой нечего было опасаться, а из этого следует заключить, что он сознательно стремился установить на всех Британских островах свое хотя бы феодальное верховенство.

Начиная с 1155 г. Генрих мечтает завоевать Ирландию. Трудно составить себе точное представление о том месте, которое занимала в то время Ирландия в христианском цивилизованном мире. Предвзятые взгляды на это некоторых ученых могут только сбить с толку читателя. Верно лишь то, что эта страна была жертвой раздоров между кланами и что только ее бедность могла защитить ее от полного завоевания. Ее царьки были бессильны установить порядок, и они не имели ни дисциплинированного войска, ни замков, чтобы защищаться от нашествий. Римская церковь ненавидела церковь кельтскую вследствие сохранявшихся в ней традиций независимости; к тому же самые благочестивые из ирландских клириков и монахов взывали к радикальной реформе. Неудивительно поэтому, что Генрих II считал захват Ирландии делом нетрудным и что он получил от папы Адриана, как об этом свидетельствует Иоанн Солсберийский, буллу, жаловавшую ему Ирландию в наследственное владение. Он пробыл на этом острове шесть месяцев (в 1171–1172 гг.), принял оммаж от многих вождей, и было решено произвести реформу церкви. Но после его отъезда не было сделано ничего серьезного, чтобы упрочить завоевание, и Иоанн Безземельный, сделанный своим отцом сеньором этой страны, окончательно свел на нет это завоевание своим сумасбродным поведением.