Геннадий Спаськов - Привести В Боеготовность

Предположим, что пункты 1, 3, 4 - это заслуга наших военных и политиков-хрущевцев, делавших это, преодолевая сопротивление Сталина. А пункты 2, 5, и 6 - целиком на совести Сталина.

Можно не сомневаться - будь Сталин инициатором действий отмены боеготовности хоть по одному пункту, то хрущевцы вдоволь поплясали бы на них, не преминув раструбить малейшую свою заслугу и раздуть любое возражение Сталина. А что мы видим? Что рассказали о тех четырех днях по всем 6 пунктам главные действующие лица - те, кто принимал решения или входил в высшее военное руководство?

Главный из них, нарком обороны Тимошенко, мемуаров не оставил вообще. А если что и написал, то оно до сих пор лежит где-нибудь в архиве на очень "секретном хранении". Тимошенко, безусловно, честный и волевой человек, и несмотря на ошибки, вполне мог сказать все как было. Но его правда шла бы вразрез с линией партии, согласно которой всю вину за ошибки и неудачи 41-го нес один Сталин, и потому воспоминания Тимошенко на свет не появились. Можно только пожалеть об этом. А врать в угоду ЦК КПСС и валить свою вину на Сталина, как это сделал Жуков - даже предположение об этом для Тимошенко просто оскорбительно.

Вот заместитель командующего ЗапОВО И. В. Болдин. Кроме нарушения границы немецкими самолетами за сутки до войны, и концерта вечером 21 июня из всех событий он упомянул только факт назначения его в сентябре 1940г. на должность первого заместителя командующего войсками округа. Больше ничего примечательного перед войной Иван Васильевич не отметил.

В противовес ему довольно подробно рассказал о предвоенных событиях в своем округе начальник оперотдела штаба КОВО И. Х Баграмян. Но из перечисленных выше 6 принципиальных пунктов он мельком коснулся только отвода войск 20 июня, да и этот единственный острый момент, чтоб обойти цензуру, хитрый армянин вложил в уста младшего лейтенанта Куликова. Мол, его об этом и спрашивайте.

А вот маршал А. М Василевский о тех днях в своих солидных мемуарах:

"27 мая Генштаб дал западным приграничным округам указания о строительстве в срочном порядке полевых фронтовых командных пунктов, а 19 июня - вывести на них фронтовые управления Прибалтийского, Западного и Киевского особых военных округов. Управление Одесского округа по ходатайству окружного командования добилось такого разрешения ранее. 12-15 июня этим округам было приказано вывести дивизии, расположенные в глубине округа, ближе к государственной границе. 19 июня эти округа получили приказ маскировать аэродромы, воинские части, парки, склады и базы и рассредоточить самолеты на аэродромах".

{118}

Уже набивший оскомину приказ НКО от 19 июня - это не оперативный, а всего лишь приказ о способах маскировки войск. Такие приказы регулярно выходили раз в полгода, и этот был вызван тем, что в войсках халатно отнеслись к выполнению предыдущих. По шести пунктам у Василевского - практически ноль.

Г. К. Жуков говорил и писал еще больше, но о событиях 18-21 июня в его знаменитой книге еще меньше, чем у Василевского, точнее - ноль без палочки. Академику истории Анфилову, которого Ю. Мухин справедливо назвал

"

подонком от истории

"

, конечно верить трудно. Тем не менее вот что он рассказал о своем интервью с Жуковым:

"Более того, на мой вопрос:

"

Как же все-таки вы с Тимошенко, имея данные, что противник сосредоточился и занимает исходные данные для наступления, не смогли убедить Сталина в необходимости хотя бы за 2-3 дня до вторжения привести войска в полную боевую готовность и занять позиции согласно плану прикрытия государственной границы

"

? Жуков ответил так:

"

Да, видели, что вот-вот война. Испытывали страшную тревогу.

Ежедневно просили его дать такое разрешение.

И вместе с тем так верили в Сталина, что полагали: он найдет выход из положения и отодвинет войну".

{119}

Надо же, как оба вешают лапшу на уши читателей. Видите ли, каждый день Жуков просил Сталина - и 18-го, и 20, и 21-го просил, да не допросился. А ведь какие авторитеты - Маршал Победы с целым академиком! Простому читателю в голову не придет, что тут ровно наоборот - это Жукову чуть ли не ежедневно ставили задачу привести войска в боеготовность - и 18, и 20, и 21 июня. Результат выполнения тех приказов мы уже видели.

Сюда можно добавить членов Политбюро ЦК ВКП(б) Хрущева, Микояна и Кагановича, ни словом не обмолвившихся о тех событиях. Один только опальный Молотов весьма близко к правде, но предельно лаконично, не вдаваясь в подробности, обобщил события тех дней:

"... Кирпонос и Кузнецов привели войска в готовность, а Павлов - нет... Военные, как всегда, оказались шляпы".

И вот это молчание ягнят показывает, что именно в руководстве РККА была группа генералов, включая самого Тимошенко, которая вместе с частью Политбюро, не понимавшего до конца всей сложности обстановки, и мешали войскам занимать свои позиции и приводить их в боеготовность. Правда, следует отделить эту группу от Тимошенко по тем целям, которыми они при этом руководствовались, но об этом позже. Это же глухое молчание по пунктам 1, 3, 4 говорит о том, что инициатором мероприятий по приведению войск в боеготовность в первую голову было обеспокоенное политическое руководство, прежде всего лице Сталина.

Есть еще один вопрос, на который частично здесь уже отвечали. Если Тимошенко и Жуков нарушили указания самого Сталина, то почему их не наказали? Вообще-то их наказали - уже 2-го июля Тимошенко, а впоследствии и Жуков были сняты со своих постов. Уверен, многим покажется дикой мысль, что Тимошенко и Жуков вообще могли нарушить приказ Сталина. Действительно, а вообще приказы и указания Сталина прямо и открыто еще когда-либо нарушались? Оказывается, хоть не запросто и нечасто, но нарушались и даже отменялись! Когда немцы подошли уже к самой Москве, то всего лишь Жуков - один и в острой обстановке, отменил приказ Сталина. Тогда Шапошников и Сталин через голову Жукова разрешили командующему 16-й армии Рокоссовскому отвести войска за Истринское водохранилище. Узнав об этом, Жуков немедленно отреагировал:

"Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков".

{120}

Приказ Сталина был обоснован, отойти все равно пришлось, и Жуков протестовал не по сути приказа. Там взыграло уязвленное самолюбие генерала, которого невольно проигнорировал начальник. Жуков протестовал против вмешательства в дела, где он считал себя единоначальником. Вот как историк Ю. Мухин оценивает характер отношений Жуков-Сталин в военных вопросах: