Сергей Холодов - История ОБХСС и экономическая преступность в России в ХХ веке

Работали московские «важняки» с перехлестом. Вошли во вкус. К лету 1986 года только за должностные преступления в Узбекистане было привлечено к ответственности 22 тысячи человек. Всего до конца 80-х через чистки там пройдут около 58 тысяч должностных лиц. Были сняты со своих постов 172 работника, входивших в номенклатуру ЦК КПСС, 1813 — входивших в номенклатуру ЦК КП Узбекистана, среди них 52 секретаря обкома (из 65), 408 секретарей горкомов и райкомов партии (70 %). Вместо них пришли новые люди, многие из которых не обладали должным опытом работы. Газетные статьи создавали у миллионов советских граждан впечатление повальной коррупции в Узбекистане практически на всех этажах власти, а также приучали тех же граждан к тому, что узбеки на протяжении долгого времени обворовывали страну, приписывая миллионы тонн хлопка и получая за это миллиарды рублей. Между тем приписки эти на самом деле были, но они имели не узбекские, а общесоюзные корни, а также цифры их были в разы меньше тех, о которых писала резвая перестроечная пресса.

«Хлопковое дело», стало самым масштабным коррупционным делом в СССР. Было осуждено около 4,5 тысяч. Из них 430 руководителей колхозов и совхозов, 84 директора хлопковых заводов, 60 партийных работников и сотрудников МВД и прокуратуры. Самым высокопоставленным фигурантом дела стал первый секретарь ЦК КП Узбекистана Инамжон Усманход-жаев, который в 1989 году был приговорен к 12 годам лишения свободы. А министр хлопкоочистительной промышленности Узбекской ССР Усманов и начальник ОБХСС Бухарской области Музафаров были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу, который, правда, так и не состоялся. На скамье подсудимых вместе с узбекскими милиционерами оказался зять Леонида Ильича Брежнева, бывший первый заместитель министра внутренних дел. И о его судьбе тоже судачили по всей стране: фамилия-то больно звонкая!

Вскоре после знаменитой 19-й партконференции (она, разумеется, проходила в Москве, в Кремле) были арестованы два ее делегата — первые секретари обкомов: Бухарского обкома — Исмаил Джаббаров, Самаркандского — Назир Раджабов. Через несколько месяцев, 11 января 1989 года, по обвинению во взяточничестве арестовали еще одного делегата партийной конференции — отправленного к тому времени на пенсию Виктора Ильича Смирнова, прежде возглавлявшего среднеазиатский сектор отдела организационно-партийной работы ЦК КПСС. В докладе съездовской комиссии говорилось о двух миллиардах, нажитых хлопковой мафией. Гдлян позже громогласно утверждал, что вернул государству сто сорок миллионов. Председатель комиссии Вениамин Александрович Ярин называл иные цифры: пятнадцать миллионов найдены следователями КГБ, двадцать — группой Гдляна — Иванова.

После столь громких арестов законность в Узбекистане вовсе не восторжествовала. Волна бандитизма буквально захлестнула республику. Только в 1984 году там были зафиксированы 308 вооруженных разбойных нападений, 1406 грабежей и 5101 квартирная кража. К концу десятилетия в республике уже действовало несколько сотен преступных бандформирований, причем практически все они появились после смерти Рашидова. Рост угрожающий! И это при том, что в республике работали десятки следственных групп, сотни опытнейших сыскарей Союза.

Даже на этом фоне особо сильный резонанс получило расследование дела Героя социалистического труда, бывшего генерального директора Папского агропромышленного комбината (Наманганская область Узбекистана) Ахмаджона Адылова (Оди-лова). Ахмаджон Адылов обвинялся во взяточничестве, хулиганстве, хищениях в особо крупных размерах и издевательствах над людьми. По некоторым данным, Адылов был близким другом первого секретаря компартии Узбекистана Шарафа Рашидова. Дело расследовалось на союзном уровне вплоть до апреля 1991 года, практически — до развала СССР. В феврале 1992 Адылов был реабилитирован, специальным решением правительства Узбекистана, однако 26 июня 1993 года вновь арестован, а четырьмя месяцами позже Кокандский городской суд приговорил его к 4-лет-нему заключению за хищение пяти тонн удобрений. Через год, когда он уже отбывал этот срок, ему добавили еще 10 лет за «экономические преступления», совершенные им в советское время. Однако сидеть ему пришлось гораздо больше. Хотя назначенный ему срок истек в 1996 году, поскольку, согласно законодательству, отсчитывался с момента ареста, всякий раз, когда наступало время выпускать его на свободу, Адылова судили снова: то за хранение наркотиков, то за неповиновение администрации (в 1997, 2001 и 2004 годах), и «накидывали» еще 3–4 года.

По неизвестным причинам его не коснулась ни одна амнистия. В итоге в независимом Узбекистане он отсидел 16 лет.

5 июня 2008 года в возрасте 83 лет Ахмаджан Адылов окончательно вышел на свободу. Он оказался долгожителем, в этом году Ахмаджану Адылову исполнилось 92 года.

В отличие от других фигурантов «хлопкового дела» — Р. Гаи-пова, К. Камалова, М. Мусаханова, Б. Рахимова Адылов не лишали звания Героя Социалистического Труда и других советских наград. Хотя пресса его откровенно демонизировала. Придумали даже термин — «адыловщина». То есть преступное превращение социализма в феодализм. В трактовке событий применялись обычные для сенсационной журналистики приемы. Гиперболы, сгущения красок — для борьбы с адыловщиной не жалели ничего. На телеэкраны вышел многосерийный детективный фильм «С любовью и болью» (1989), в котором главный преступник неуловимо напоминал товарища Адылова. Пахан, самовластный барон, гангстер… Всё это было грубым преувеличением.

Перестроечные разоблачения по адресу Рашидова, Брежнева и других высокопоставленных советских деятелей помогли сделать громкое имя многим ранее безвестным писателям, кинорежиссерам, поэтам, публицистам, журналистам, а также двум следователям союзной прокуратуры: Тельману Гдляну и Николаю Иванову. Последние буквально за считанные месяцы благодаря беспрецедентному пиару в СМИ сделали головокружительную карьеру. Уже в 1989-м году комиссия президиума Верховного Совета СССР пришла к выводу, что оба следователя насаждали порочную практику «огульных обвинений во взяточничестве, принуждения подозреваемых и свидетелей к даче так называемых "признательных" показаний путем необоснованных арестов, шантажа и запугивания… Гдлян, Иванов и приближенные к ним следователи нередко допускали оскорбления арестованных, унижение их человеческого достоинства и запугивание расстрелом».

В 1989 году, в дни первого Съезда народных депутатов методы расследования Гдляна подверглись серьезной критике — вплоть до заведения на него уголовного дела о нарушении законности при проведении расследований в Узбекистане. В 1990 году Гдлян был уволен из Генпрокуратуры, исключен из рядов КПСС. Однако в августе 1991 года дело Гдляна было закрыто. В декабре того же года президент Узбекистана Ислам Каримов помиловал всех осужденных по «узбекскому делу», отбывавших наказание на территории республики.