Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

В том, что касалось эксплуатации огромного экономического потенциала Египта, Дарий отдавал приоритет развитию морской торговли между долиной Нила и Персидским заливом. При нем был также вновь открыт сухопутный маршрут через Вади-Хаммамат к Красному морю, после чего им активно начали пользоваться персидские караваны.

Однако в Нижнем Египте, где подобного пути не существовало, требовалось найти другое решение. Таким стал канал между Средиземным и Красным морями — один из величайших инженерных проектов в истории Египта, который по грандиозности можно сравнить с пирамидами Гизы.

Начало строительству канала было положено еще при Нехо II (610–595). Теперь, спустя сто лет, начатое им было завершено. Там, где саисские владыки только мечтали, персы действовали. Они прорыли канал шириной 150 футов и длиной 40 миль от самого восточного рукава Нила, по Вади Тумилат до Горьких озер, а оттуда на юг, к Суэцкому заливу [374].

Чтобы проплыть по каналу из одного конца в другой, требовалось четыре дня. Вдоль берега в ключевых пунктах были установлены стелы из красного гранита — массивные плиты размером 7 на 10 футов, украшенные тщательно подобранными эпизодами и текстами, прославляющими Дария, властителя обширной империи. На одной стороне персидский царь был изображен под защитой Ахурамазды; сцену сопровождала клинописная надпись. На другой стороне под крылатым солнечным диском мы видим эмблему объединенного Египта и сопровождающую ее панегирическую надпись иероглифами. В традиционной для фараонов манере египетскую часть стелы украшали изображения двадцати четырех коленопреклоненных фигур, расположенные на овальных кольцах с вписанными в них названиями сатрапий.

Подобные сцены были привычны глазу египтян, знакомых с ними по великим храмам, — но теперь среди подчиненных стран числился и Египет. И даже тот факт, что Египет стоял в одном ряду с такими знаменитыми странами, как Персия, Мидия, Вавилония, Ассирия и даже экзотическая Индия, вряд служил утешением побежденным. На другой стороне монумента Дарий велел начертать послание для соплеменников, в котором с гордостью заявил:

«Я перс; с персами захватил Египет. Я повелел выкопать этот канал от реки, которая течет в Египте и называется Нил — к горькой реке [Красному морю], что начинается в Персии» [375] .

Чтобы отметить открытие канала, Дарий лично прибыл в Египет в 497 году и гордо взирал, как двадцать четыре корабля, груженные египетской данью, медленно плыли на восток, в сторону Персии. Необходимость в налаживании морской торговли вызвала к жизни эту древнюю версию Суэцкого канала, а стремление персов контролировать сухопутные маршруты в Ливийской пустыне, на противоположном краю Египта, вызвало к жизни другой, не менее впечатляющий плод инженерной мысли.

Харга, самый южный из четырех крупнейших египетских оазисов, долгое время был связующим звеном между долиной Нила и Нубией, а также лежащими к западу землями за Сахарой. Так как здесь пересекались караванные дороги, оазис являлся ключевым пунктом в системе пустынных коммуникаций. Постоянное население появилось здесь не ранее конца Древнего царства. Однако климат понемногу становился все засушливее, и годового количества выпадающих осадков уже не хватало, чтобы обеспечить даже небольшое по численности население.

Эту проблему персы решили с присущей им изобретательностью. Во-первых, из Бактрии и Аравии они завезли верблюдов. Это в корне изменило передвижение в пустыне, позволив караванам преодолевать значительные расстояния без необходимости искать воду. Во-вторых, персы стали создателями уникальной технологии получения пресной воды из подземных водоносных слоев. Весь оазис был изрыт глубокими, высеченными в скале водоводами, которые протянулись на значительные расстояния по выжженным солнцем равнинам. В сущности, это были закрытые каналы, которые снабжали сады и поля столь желанной здесь живоносной влагой. Благодаря этой передовой технологии был значительно расширен фонд обрабатываемых земель, что позволило собирать богатые урожаи зерновых, фруктов, овощей и хлопка (еще одного персидского нововведения).

Возле каналов появлялись новые поселения с административными постройками и храмами. Из-за удаленности этих поселений от долины Нила папирус здесь был редким и дорогим материалом, поэтому для переписки местные жители использовали глиняные таблички. В результате до наших дней сохранился богатейший архив, проливающий свет на повседневную жизнь людей в этом далеком уголке империи Ахеменидов.

Как и следовало ожидать, и отдельные люди, и ведомства были заинтересованы в сохранении самых важных документов. Кроме долговых расписок, счетов и повседневных записей, особенно много сохранилось юридических документов. Они показывают, что главным богатством здесь была не земля, а вода. Снабжение водой было строго распределено по графику, по дням и даже часам, и это время можно было купить или продать, арендовать или использовать в качестве залога под ссуды. В этом островке жизни, затерянном в самом сердце пустыни, вода была на вес золота.

Чеканилась при персах и монета. В 410 году в качестве единой валюты был введен афинский статир, что показывает, насколько сильно было греческое влияние на египетскую торговлю. Это было еще одним доказательством космополитичности египетского общества времен персидского владычества. В это время люди заключали браки, невзирая на культурные и религиозные различия, стены египетских храмов покрывали изображения странных крылатых существ из зороастрийской мифологии, а новое поколение персов носило египетские имена.

Таким образом, при Дарии I Египет явился тем горнилом, в котором переплавилось множество народов и культур, местом культурных новшеств, процветающей торговой страной и многонациональным, толерантным обществом. Но этому не суждено было длиться вечно.

Правившие после Дария персидские цари проявили куда меньше интереса к Египту. Они перестали выказывать даже формальное почтение к египетским традициям. Объемы торговли начали уменьшаться, а политический контроль ослабевать, так как персы сосредоточили все внимание на более проблемных сатрапиях в Малой Азии, а также на борьбе с «террористами» — Афинами и Спартой.

На фоне политической слабости и экономического кризиса отношения Египта с чужеземными хозяевами начали ухудшаться. Первые волнения случились в Дельте через год после смерти Дария. Его преемнику Ксерксу I (486–465) понадобилось два года, чтобы подавить это восстание. Чтобы избежать повторения таких ситуаций, он устранил египтян со всех ответственных постов, но брожения это не остановило. Когда персидский царь увяз в войне с греческими полисами после эпических сражений при Фермопилах и у Саламина, представители старой нижнеегипетской аристократии начали подумывать о том, как вернуть себе власть, а кое-кто даже принял царские титулы. Спустя пятьдесят лет после завоевания персидское могущество начало клониться к упадку.