Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

«Когда велось тайное дело в женском доме царя против Великого Жезла [т. е. царицы], Его Величество велел мне вести допрос одному. Не было ни судьи, ни высшего сановника, ни других сановников — только я… Никогда прежде человек моего положения не слушал тайного дела женского дома царя; но Его Величество велел мне разбирать это дело, так в сердце своем он доверял мне больше, чем любому другому сановнику, больше, чем любому другому вельможе, больше, чем любому другому слуге…» [39] Там же, строки 10–13.

Уна был достойно награжден за верную службу. Царь возвел его в сан «единственного друга» и даровал каменный саркофаг — привилегия, которой обычно удостаивались члены царской семьи. Огромный монолит доставил «во дворец на большом судне вместе с крышкой, ложной дверью, столом для подношений, двумя дверными косяками и столом для угощений» [40] Там же, строки 6–7. носитель царской печати в сопровождении команды моряков. Этот знак царской милости был большой честью.

Но в полном неопределенностей мире VI династии смерть поджидала царя не только в собственном дворце. У границ Египта обитало множество обездоленных людей. Это были те самые бедуины, которых так безжалостно-карикатурно изобразил на своих рельефах Унас, и они со все более возрастающей жадностью смотрели на богатства долины Нила. Эти «жители песков», как уничижительно именовали их сами египтяне, восстали против векового угнетения, что вызвало быструю и жесткую реакцию со стороны правительства. Карательный поход возглавил Уна. С легкостью поменяв прохладный дворец на пыльное поле боя, он повел через Дельту армию, состоявшую из египтян и нубийских наемников, намереваясь нанести поражение мятежникам в родных песках южной Палестины.

Одна часть египетской армии направлялась по суше, в то время как другая была переправлена морем и высажена в тылу у противника, захлопнув челюсти капкана. Благодаря этой тактике египтяне одержали верх, хотя бедуины и оказали яростное сопротивление. Уна с гордостью сообщил, что «Его Величество посылал меня пятикратно водить это войско и усмирять страну жителей песков всякий раз, как они восставали» [41] Там же, строки 27–28. .

В это время правители Египта вновь начали проявлять интерес к землям за Первым порогом, что подтверждается присутствием нубийских наемников в рядах египетской армии. Но на этот раз египтян интересовали не только природные и людские богатства Нубии. Новые силы пришли в движение у верхних границ долины, угрожая торговым связям Египта с регионами, лежащими к югу от Сахары. Осознавая угрозу экономическим интересам страны, правительство приняло ряд соответствующих мер. Была основана крепость в стратегически важном оазисе Дахла, который располагался на пересечении дорог из Египта и Нубию. Город Айн Асиль обнесли крепкими защитными стенами и поставили там гарнизон, который возглавлял «командующий оазиса». Составной частью учрежденной военной инфраструктуры была сеть наблюдательных пунктов, охраняющих пути в оазис. Эти пункты располагались на высоких местах в пределах видимости друг друга и снабжались непосредственно из долины Нила. Благодаря этому египтяне могли контролировать любые перемещения в обе стороны по ключевым караванным путям, тем самым защищая их и сдерживая проникновение враждебных нубийцев.

При Меренра, наследнике Пепи, Уна стал наместником Верхнего Египта. Он был первым простолюдином, занявшим такой высокий пост. Верному вельможе вменялось следить за всем происходящим на юге страны и сообщать повелителю. Когда прибыли нубийские вожди, Меренра лично прибыл на границу, чтобы встретить их. Этот беспрецедентный поступок говорит сам за себя: царь хотел либо добиться верности от соседей, либо удержать их от враждебных действий. Но одноразового визита царя и докладов, направляемых местными властями через гонцов, было недостаточно, чтобы обеспечить безопасность государства. Поэтому третьим аспектом внешней деятельности египтян стал сбор сведений непосредственно в самой Нубии.

Пограничный город Абу был «воротами» Египта в Нубию. Его обитатели знали эти земли лучше, чем кто-либо из их соотечественников, и многие были связаны тесными торговыми и семейными узами с населением, проживающим по другую сторону границы. Уже при царе Тети власти организовывали эпизодические экспедиции в Нубию. В нынешних обстоятельствах этим миссиям требовалось придать систематичность. Среди жителей Абу с этой задачей мог справиться только «начальник лазутчиков». Кроме обеспечения безопасности он отвечал за поставку в сокровищницу царя редких чужеземных товаров. По приказу Меренра «начальник лазутчиков» Хуфхор и его отец Ири отправились в необычное путешествие. Их целью была далекая страна Йам в верхнем течении Нила, на которую не распространялось египетское влияние. По окончании путешествия в тысячу миль, которое заняло семь месяцев, отец и сын не только благополучно возвратились в Египет, но и привезли для своего повелителя много чудесных даров.

Однако наибольшую ценность представляли сведения о внутренних делах Нубии. Они были настолько тревожными, что Меренра велел Хуфхору снова отправляться в Йам. Отбросив маску мирного торговца, бесстрашный вельможа раскрывает истинные цели восьмимесячной поездки: «Возвращался я через земли властителя Сачу и Ирерчета и открыл эти чужеземные страны…» [42] Харкуф, погребальная надпись, справа от входа, строки 8–9. Новости, которые Хуфхор привез повелителю, были неутешительны, так как свидетельствовали об изменениях в политической географии Нижней Нубии. Местное население слишком долго находилось в зависимости от египтян и хотело выйти из подчинения. Объединение Сачу и Ирерчета было тревожным знаком, который нельзя было проигнорировать.

С учетом этих обстоятельств во время третьего путешествия в Йам Хуфхор благоразумно направился не через долину, а по Дороге Оазисов. В Йаме его ждало неприятное известие: царь выступил в поход против племен темех, обитавших в юго-восточной Ливии. От прежней стабильности не осталось и следа, вся Северо-Восточная Африка пришла в движение. Не колеблясь, Хуфхор отправился за правителем йамитов в землю темех, где и состоялась их встреча.

Достигнув с йамитами договоренности, Хуфхор прибыл в Египет «с тремя сотнями ослов, нагруженных благовониями, черным деревом, ладаном, благовонным маслом, шкурами леопардов, слоновыми бивнями и иными дарами» [43] Там же, слева от входа, строки 4–5. . В Нижней Нубии египетский посланник столкнулся с угрозой со стороны царя Сачу и Ирерчета, который присоединил к своим растущим владениям область Уават (к северу от Второго порога). Чувствуя свою силу, нубийский царь не позволил бы Хуфхору беспрепятственно пройти с богатыми трофеями. Лишь наличие вооруженного эскорта, предоставленного йамитами, удержало его от такого шага.