Борис Поршнев - Загадка «снежного человека» [Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах]

Точно так же в давно прошедшие времена этнограф А. А. Диваев в этнографическом очерке о верованиях в «джез-тырмака» не мог не отметить и некоторые до странности лишенные фантастичности черты: «джез-тырмаков киргизы причисляют к животным, имеющим большое сходство с человеком и обитающим преимущественно в больших горах, они имеют темно-коричневый цвет кожи и крепкие когти на пальцах. Особенно много их можно встретить в высоких горах по дороге между Кокандом и Кашгаром… Живут джез-тырмаки в выложенных камнями ямах, имеющих вид пещер». Наряду с этим сообщается и ряд сказочных черт «джез-тырмаков» ( Диваев А. А. Джез-тырмак (Этнографический набросок) // Этнографические материалы. Ташкент, 1903, в. IX, ч. II).

Однако термин «джез-тырмак» далеко не является единственным и даже наиболее распространенным на Тянь-Шане обозначением диких человекоподобных животных. Более распространен термин «кши-киик» («дикий человек»); встречается также название «альбарсты», тесно сплетающееся с верованиями в духов и др.

На первый взгляд кажется, что навряд ли возможно отделить распространяющиеся слухи от реальных сведений. Читательница Борисоглебская пишет в газету «Комсомольская правда», что зимой 1941–1942 гг. в г. Джамбуле «усиленно распространялся слух, находились даже очевидцы, которые видели в одном из близлежащих районов (Таласском или Сарысуйском, сейчас не помню) человекоподобное существо, все покрытое волосами, передвигалось оно на двух ногах» (ИМ, IV, № 123). Другой читатель этой газеты пишет, что за десять лет жизни в Киргизии он не раз слышал о «горном человеке», в том числе слышал уверения, что в октябре-ноябре 1957 г. чабаны дважды видели его. Допуская, что все это миф, читатель Дубравин добавляет: «Характерно, что во всех случаях есть одна общая характеристика — „человек“ с ног до головы покрыт шерстью» (ИМ, II, № 62). Вот еще одно письмо читателя той же газеты: часто бывая в 1945–1950 гг. в районах Джалалабадской области, расположенных по склонам Ферганского и Чаткальского хребтов, он много слышал от старых охотников-киргизов о том, что высоко в горах на границе ледников живут «жестонщуки» — страшные лохматые люди, которые скрываются в пещерах, иногда нападают на одиноких путников. Старый охотник из орехолесхоза Кызыл-Уйгур (Ачинский район) даже утверждал, что он с двумя товарищами подранил ночью «жестонщука» в горах Баубаш-Ата, но тот сумел убежать от преследователей в горы (ИМ, II, № 63). Обильные рассказы о «джез-тырмаке», которому к тому же дают эпитет «желмогуз» (пожиратель или обжора), слышал известный географ проф. Р. Д. Забиров в Нарынском, Джумгальском, Учтерском, Акталинском, Тогуторуском районах Тянь-Шаня. Он записал два рассказа об убийстве людей «джез-тырмаками», о смерти охотника, перепуганного его криками, о том, как увидав издали трех человекоподобных зверей, собиравших пучки кисличны (вид ревеня), охотник выстрелом убил одного из них, которого двое других убегая уволокли с собой, а сам охотник и его лошадь имели нервный шок от его предсмертного крика. Вот самое интересное для биолога из сведений, записанных Р. Д. Забировым в качестве киргизского фольклора: «Люди, видевшие „джез-тырмака“, говорят, что шерсть его похожа на шерсть серого верблюжонка, а телосложением он с 17–18-летнего мальчика. Морда очень похожа на морду обезьяны. Ногти длинные. Ходит обычно на двух ногах… Привожу три строчки, характеризующие облик „джез-тырмака“, сообщенные мне гр. Иманалиевым: шерсть как у серого верблюженка; нравом очень злой; похож на обезьяну» (ИМ, II, № 64, «а»).

Немало рассказов населения относится к предгорьям Ферганского хребта в Октябрьском районе бывшей Джалалабадской (ныне Ошской) области. Жители густых ореховых лесов вблизи Арсланбоба рассказывают, что в глубокую старину, когда в эти места пришли первые поселенцы, здесь в пещерах жили звероподобные волосатые люди. В наше время, говорят, уже немногие старики помнят, что в одно узкое ущелье люди опасались входить, так как тотчас с утесов слышались дикие крики и на голову пришельца летели камни. Но еще лет пятьдесят тому назад, как сообщила киргизка Хидоятхон Нурматова, один пастух, с криками прибежав в Арснанбоб, уверял, что в том самом «проклятом ущелье», в котором, по рассказам стариков, обитали «яввон-адамляр» («дикие люди»), ночью у своего костра он увидел звероподобное двуногое существо, державшее в длинных руках дубину; он был высок, но коротконог, на нем не было никакой одежды, а тело сплошь покрывала густая темная шерсть, принять же его за медведя было нельзя, потому что форма головы и в особенности безволосое лицо говорили о том, что это звероподобное существо сродни человеку; из под низкого покатого лба, из двух узких щелок смотрели маленькие глаза. Пастух, по его словам, бросил в «яввона» казан с загоревшимся маслом и тот с дикими воплями убежал, скрывшись в глубокой пропасти (ИМ, III, № 111, «б»). Чрезвычайно важно подчеркнуть, что совершенно подобные же рассказы о «диком человеке», который, якобы, встречается в плодовых и ореховых лесах Октябрьского района, записаны и со слов не киргизов, а проживающих в этих местах русских и татар. Так, в уже упоминавшемся совхозе «Кызыл-Уйгур» в 1947 г. научный работник Ю. А. Виноградов слышал рассказы, что по соседству с совхозом среди гигантских скал проживает «адам-аю» («человек-медведь»): некоторые жители, по их словам, видели этого самца «адам-аю» издали, но не днем, а только вечером, крик же его, совершенно нечленораздельный, подчас слышали и днем. По описаниям, «адам-аю» не имеет одежды, о головы до ног покрыт шерстью, фигура его в общем напоминает нормального человека. Местные жительницы подчас оставляли пищу для «адам-аю» около дороги, ведущей вверх в горы. Но старый киргиз, когда русские спросили его об «адам-аю», «важно закивал годовой, принял значительный вид и перевел разговор на другую тему» (ИМ. IV. № 134).

Обратимся теперь от разрозненных и внушающих не полное доверие рассказов населения к исследованию, проведенному с 1935 по 1958 г. проф. А. А. Машковцевым в одном определенном районе Тянь-Шаня. Во время экспедиционной работы, а затем путем переписки с местными работниками колхозов, проф. А. А. Машковцев установил, что в пустынных, но посещаемых охотниками и пастухами ущельях долины р. Кара-Балты, так же как и в остальных долинах северо-западного склона Киргизского (Александровского) хребта от западной долины Джарлыкаинды до восточной долины Иссыкаты, т. е. в районе около 120 км в длину и около 55–60 км в ширину, имеются сведения о встречах «диких людей» не только в далеком прошлом, но еще и в настоящем. По рассказам киргизов много из их предков, поселившихся в этих местах, было убито камнями, которые умели бросать руками на довольно большое расстояние жившие тут дикие волосатые люди. Основными местами их обитания, якобы, были Киргизский хребет и расположенный немного южнее хребет Джумголтау. В настоящее время, как говорили киргизы-охотники, этих «диких людей» стало очень мало, большинство их либо вымерло, либо ушло куда-то дальше на юго-восток, к китайской границе. Но все же, по рассказам, в небольшом количестве они имеются и сейчас в самых пустынных ущельях Киргизского хребта, в частности, по левому склону долины р. Кара-Балты, и в некоторых местах хребта Джумголтау. На левые склоны долины Кара-Балты колхозные стада не выгоняются, а охотники из селения Сосновка предупреждали, что на этих склонах можно опасаться нападения «диких людей», которые станут бросать в пришельцев камни со скал. В дальнейшем бригадир коневодческой фермы из Сосновки А. М. Уразовский письменно сообщал, что в 1951 г. он видел в верховьях Кара-Балты, под самым перевалом, след, размерами и формой в общем напоминавший босую ногу человека, хотя и с некоторыми отличиями. Редко охотники и чабаны видят следы «диких людей»; однажды охотники-киргизы в хребте Джумголтау стреляли по такому существу, «ранили, но не взяли, и он ушел, они говорят, что это большая обезьяна». В верховьях левого притока р. Кара-Балты, в ущелье Абла, не только был несколько раз замечен на снегу и песке след «дикого человека». «В этих местах, в ущелье Абла, — пишет А. М. Уразовский, — в 1951 г. я видел три разрытых сурчины. По-видимому, они были разрыты дикими людьми, так как при разрывании сурчиных колоний попадавшиеся камни не выбрасывались куда попало, как это бывает, когда роют волки и медведи, а камни были аккуратно положены с нижней стороны разрытой сурчины один на один, причем некоторые камни были весом по центнеру. На дне разрытых сурчин лежали хвостики, лапки и шерсть сурков. По-видимому, в каждой сурчине было поймано диким человеком по пять-шесть сурков». Проф. А. А. Машковцев описал зоогеографические условия указанных мест Киргизского и Джумгольского хребта и отсутствие выгона сюда колхозных стад, как факторы объясняющие сохранение здесь реликтов «дикого человека». Наконец, отметим, что, согласно произведенным А. М. Уразовским расспросам охотников, последние знают о наличии «диких людей» и в районе высокогорных пастбищ Сусамырского хребта (Сусамыртау) (ИМ, II, № 59; I, № 33).