Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

Даже «убийцы за письменным столом» знали, что они делают и почему. Мотивы могли быть разными – карьера, страх перед вышестоящими, конформизм, наслаждение безнаказанностью, ненависть к славянам и евреям, нацистская идеология. Более значимым фактором здесь была идеология, а не технология Современности. Теория Баумана опирается на веберовскую концепцию инструментальной или технической рациональности. Это неверно. Разработанное Вебером понятие ценностно-рационального действия – вера в абсолютную ценность конечной цели – в гораздо большей степени приложимо к рассматриваемой ситуации. Нацисты верили, что уничтожают врагов во имя справедливой идеи. Все зло, что принесла нам современная эпоха, выступало как идеология, часто забрызганная кровью, а не как прагматичная бюрократия. Бюрократизированные государства не проводят кровавых чисток, но радикализированное общество к этому готово, и у исполнителей геноцида всегда найдется шанс на быструю карьеру.

ПУТЬ К КАРЬЕРЕ № 1: КАБИНЕТНЫЕ УБИЙЦЫ. ЭЛИТА

Высокопоставленные нацисты и примкнувшая к ним ненацистская элита сделали выдающиеся карьеры; кабинетные убийцы имели очевидную привилегию – им не надо было убивать лично. До того, как начались массовые уничтожения, нацисты находились у власти уже больше шести лет, так же как и первоначально ненацистские элиты. У двух группировок было достаточно времени, чтобы сблизиться. Решение о проведении геноцида было принято в узком кругу Гитлера и приближенных к нему лиц и осуществлено несколькими сотнями крупных партийных и эсесовских функционеров. Практически все они были «старыми бойцами», ветеранами партии до 1933 г. Это были идеологические кабинетные убийцы, и нацистами они стали вовсе не потому, что рвались в палачи целых народов. Это пришло к ним не сразу.

В компетенции СС находились концентрационные лагеря под контролем Главного административно-хозяйственного управления (WVHA). Его возглавлял Освальд Поль, который отчитывался непосредственно перед Гиммлером. Он родился в Рурской области (впоследствии оккупированной), его отец был мастером на сталелитейном заводе Тиссена. Потом он служил на флоте, проявил себя талантливым администратором, которого раздражала бюрократическая косность, рано заинтересовался националистическими и нацистскими идеями. В партию вступил в 1922 г. в возрасте 30 лет. Освальд Поль был ярым нацистом с большими организаторскими способностями. Он внедрил в СС эффективный бюджетный контроль, перевел трудовые лагеря на самоокупаемость, сделав их независимыми от государственного бюджета. При нем исправительно-трудовые лагеря начали производить продукцию и приносить прибыль. По мнению Освальда Поля, от хорошо накормленного раба было больше проку, чем от трупа. При этом он никогда не позволял себе усомниться в справедливости кровавых приказов Гиммлера. Флотская дисциплина и боевое товарищество СС помогали ему преодолевать сомнения. Когда на вершине власти шла оживленная полемика на тему, что лучше – казнь или рабский труд, элита СС принимала коллективную ответственность за «окончательное решение», каким бы оно ни было.

Непосредственно Полю подчинялись три куратора концлагерей. С главой гестапо Генрихом Мюллером мы познакомились в седьмой главе. Рихард Глюке тоже был выходцем из оккупированного Рура, служил в отрядах фрайкоров, в нацистскую партию вступил в 1926 г., в 1930-е гг. работал в лагерной администрации под началом Теодора Эйке. Глюке был фанатиком массовых убийств, лично составлял расстрельные списки, но предпочитал не присутствовать на экзекуциях. Герхард Маурер был бизнесменом из Саксонии, нацистом стал в 1928 г. Будучи начальником исправительно-трудовых лагерей, предпочитал живых рабов, а не мертвых, но никогда не обсуждал публично свои предпочтения. В отличие от Мюллера, эти бонзы принадлежали к старой нацистской гвардии. Их приверженность к нацистской идеологии была бесстрастной и холодной. Из своих кабинетов эти нацисты высшего эшелона руководили строительством идеального государства, новой, очищенной от скверны Германии. Вдали от крови и зловония трупов им было легче сохранять свою суровую идейность. Еще одним эсесовским филиалом геноцида было Главное управление имперской безопасности (РСХА). Преемником Гей- дриха на посту главы этой организации стал Эрнст Каль- тенбруннер. Своим назначением он был обязан знакомству с Гитлером еще в Австрии, прямолинейностью и ненавистью ко всем политическим интригам. Вышестоящие не видели в нем соперника. Экстремизм и антисемитизм он унаследовал от отца. В юности физически очень сильный Кальтенбруннер вовсю молотил красных, католиков и евреев. Он казался вполне обычным человеком, женился и стал хорошим семьянином, успешно начал карьеру адвоката. К австрофашистским хаймверам (отрядам самообороны) он присоединился в 1929 г. в возрасте 26 лет, на следующий год вступил в нацистскую партию. Заявив, что хочет быть «стопроцентным национал-социалистом», Кальтенбруннер в 1931 г. вступил в СС и выступал с «захватывающими и зажигательными речами о смысле и целях национал-социализма». После нескольких арестов и отсидки в тюрьме он стал профессиональным революционером. Работая в СД, он курировал карательно-репрессивные акции, неизвестно, правда, убивал ли он сам. Он был ярым антисемитом и славянофобом. Нацизм для него был мировоззрением, охватывающим жизнь во всех ее проявлениях. А «раса – ниспосланной свыше основой мироздания». На суде он признал лишь то, что «истинный нацизм был искажен», а Гитлер допустил геополитические ошибки. Кальтенбруннер считал себя «идеальным политическим солдатом СС» (Black, 1984). Судьба вела его от насилия к геноциду, и он верил в справедливость своего дела.

Большинство сотрудников РСХА не имели практики насилия. Они принадлежали к одному поколению, родились в первом десятилетии XX века, были слишком молоды, чтобы участвовать в Первой мировой войне. Они сделали успешные карьеры, были образованными людьми, две трети обладали университетскими дипломами, треть – докторскими степенями. Большинство стали нацистами или правыми радикалами еще в студенческие годы, вступили в НСДАП до 1933. К середине 1930-х они были готовы к переустройству мира в соответствии с нацистской расово-национальной доктриной. Они знали, что от них ждут конкретных действий, и очень немногие спрятались в кусты, когда пробил их час (Herbert, 2000: 26-27; Wildt, 2002).

Адольф Эйхман был известен как человек, который любое дело доводил до конца. Он был главным организатором депортации евреев в лагеря смерти. Осуществляя эту задачу, он координировал работу нацистских, военных и гражданских организаций. На суде в Иерусалиме психиатры сказали, что Эйхман – вполне нормальный человек и хороший семьянин. « Более нормальный, чем я сам, по результатам проведенной экспертизы! » – воскликнул один из врачей. Эйхман родился в Рейнской области. Когда ему минуло 8 лет, семья после смерти матери перебралась в Австрию. В школе он учился неважно и никак не проявил себя в бизнесе. В австрийскую нацистскую партию он вступил в 1932 г. в возрасте 26 лет, в нелегальные тогда СС вошел в 1934 г. по рекомендации и настоянию Кальтенбруннера. Свое решение он объяснил несправедливым Версальским договором, массовой безработицей и неудачами в карьере. В 1934 г. в звании сержанта он прошел практику в концлагере Дахау, в следующем году начал работу в отделе «Евреи» Главного управления СД, где стал экспертом по проблемам сионизма. По его собственной оценке, он был человеком «неэмоциональным и объективным». Ханна Арендт (Arendt, 1965) назвала его случай «банальностью зла» (фраза, о которой она потом пожалела). Она считала, что нравственно «он не осознавал, что делает». Это было не так. Эйхман был явным антисемитом, изучение «еврейского вопроса» и его возможных решений привело его к последней черте. Хёсс, комендант Освенцима, вспоминал их беседы во время войны: