Сергей Нечаев - Франция. Полная история страны

Луи-Франсуа Лежён. Битва при Маренго.

1801. Версаль

Было около четырех часов. Фактически Наполеона ждало бы полное фиаско, если бы генерал Дезэ с дивизией Буде в последний момент не подоспел ему на выручку. Это дало французскому историку Жану Тюлару основание сделать следующее утверждение:

«Поражение обернулось победой. Ею французы были обязаны вовремя подоспевшему Дезэ, вскоре сраженному пулей, а не полководческому гению Бонапарта. Здесь следует отметить, что многочисленные трактовки, которые Наполеон давал этой битве, начиная со сводки, отправленной из Итальянской армии, и кончая надиктованными на острове Святой Елены мемуарами, представляли собою весьма произвольную интерпретацию этого сражения, в котором роль Дезэ оказалась преуменьшенной, а заслуги Первого консула – преувеличенными». [139] Тюлар, Жан. Наполеон, или миф о «спасителе». Москва, 1996. С. 122.

Генерал Дезэ происходил из старинного дворянского рода, и его настоящее имя было Луи-Шарль-Антуан дез Экс де Вейгу (свою аристократическую фамилию он поменял на простонародную фамилию Дезэ лишь в 1791 году). Дивизионным генералом он стал в 1793 году в возрасте двадцати пяти лет.

Дезэ обогнал быстро шедшую на помощь погибающей армии дивизию Буде и явился к Первому консулу. Он нашел состояние дел ужасным и высказал об этом свое мнение. Не слезая с лошадей, генералы провели импровизированный военный совет. После этого Дезэ вынул часы и хладнокровно сказал:

– Первое сражение проиграно. Но еще есть время начать второе.

Затем он повернулся к начальнику артиллерии генералу Мармону и приказал:

– Надо обрушить на противника мощный огонь артиллерии, а уже затем предпринимать атаку; без этого она обречена на провал. Нам необходим хороший артиллерийский огонь.

Мармон смог составить батарею лишь из восемнадцати орудий. Как и предполагал Дезэ, сильный и внезапный артиллерийский огонь сначала вызвал замешательство в рядах уверенных в своей победе австрийцев, а затем и остановил их.

В это время подошедшая дивизия Буде построилась в атакующую побатальонную колонну. Примерно через двадцать минут непрерывного артиллерийского огня французы двинулись в наступление. Три тысячи австрийских гренадер во главе с генералом Цахом были уничтожены или взяты в плен. Две тысячи австрийских кавалеристов, стоявших на расстоянии полувыстрела пушки, наблюдали за этим беспорядком, но не оказали своим никакого содействия. Как впоследствии вспоминал Мармон, «они могли бы легко все поправить, и их бездействие покрыло позором их командира». [140]

К несчастью, в первые же минуты этой атаки отважный генерал Дезэ был сражен пулей, попавшей ему точно в грудь. Маршал Мармон, хорошо знавший Дезэ, характеризовал его следующим образом:

«Он был храбрее всех, причем отличался той непритязательной храбростью, которая не стремилась быть отмеченной. Прежде всего, он был человеком совести, человеком долга, строгим к себе и справедливым к другим, очень деликатным в отношении денег, но экономным до скупости, уважаемым всеми, кто его окружал. Его смерть стала большой потерей для Франции. Из-за того, что он был действительно скромным и без амбиций, он превратился в руках Бонапарта в полезный инструмент, которым тот всегда безбоязненно пользовался, и, вполне возможно, своей мудростью, своим высоким положением оказал на него очень полезное влияние; но его вырвали из наших рядов в самом расцвете лет: ему было тридцать два года, когда смерть его забрала».

Жан Брок. Смерть генерала Дезэ.

1806. Версаль

«Он превратился в руках Бонапарта в полезный инструмент». Запомним эти слова Мармона.

Итак, решительная атака Дезэ заставила австрийцев дрогнуть. Генерал Ланн контратаковал их центр, смял и опрокинул его. В рядах австрийцев началась паника. К пяти часам вечера вся неприятельская армия побежала назад к реке Бормида. Проигранная первоначально битва превратилась в сокрушительную победу.

В битве при Маренго австрийцы потеряли 6000 человек убитыми, около 8000 человек пленными, 15 знамен и 40 пушек. Их воля к сопротивлению была сломлена. На следующий день Мелас послал в штаб Наполеона парламентеров с просьбой о перемирии, и это оказалось весьма кстати, так как победители были слишком измучены, чтобы преследовать своих разбитых противников.

9 февраля 1801 года с Австрией был заключен Люневильский мир, по которому к Франции отошли Пьемонт, Ломбардия и вся Италия до реки Минчо. Как неизбежное следствие победы при Маренго 25 марта 1802 года между Францией и Англией был заключен Амьенский мир. Десятилетие войн революции было закончено.

Предоставим далее слово маршалу Мармону, который в своих «Мемуарах» писал:

«Вот точные подробности кризиса в сражении при Маренго. Все это происходило у меня на глазах и непосредственно вокруг меня. Об этом уже было много дискуссий, но дела обстояли именно таким образом, как я рассказал. Келлерманн находился под началом генерала Дезэ; ему были даны инструкции следовать за движением войск и атаковать, как только у противника возникнет заминка и представится удачная возможность. Талантливый человек, он понял всю важность обстоятельств и атаковал, когда беспорядок начался у нас, а не у противника, и он осуществил свою атаку с несравненной храбростью. Абсурдно и несправедливо оспаривать успех, достигнутый им в этих памятных обстоятельствах, равно как и роль, им сыгранную. Эти три тысячи пленных в самом конце дня окончательно решили вопрос: сражение было выиграно. Противник начал отступление к Бормиде; а так как бригада Сен-Сира, активно поддерживаемая гвардией, сначала оставила деревню Кастель-Чериоло, а затем вновь ее захватила, то противник, опасаясь потерять важные пункты на пути своего отступления, ускорил свое движение.

Не желая, чтобы его орудия попали к нам в руки, противник еще более ускорил движение, а я, обладая теперь большей по численности артиллерией и измотанный за весь день вражеским огнем, нашел удовлетворение, обрушив огонь всех моих восемнадцати орудий на единственную батарею, оставшуюся у них в арьергарде. С наступлением ночи и после того, как мы миновали Бормиду, сражение закончилось.

Сражение при Маренго доказало, что на самом деле случай вносит большей частию истинный порядок в ход событий.

Наполеон I,

император французов

Вот таким было сражение при Маренго. Войска проявили храбрость и стойкость, генералы – умение и благоразумие, а австрийцы – медлительность и апатичность; но все, что говорили и писали об отступлении, о Кастель-Чериоло, удерживаемом во время всего сражения, чтобы оттуда ударить по тылам противника – есть чистой воды ложь и вымысел, придуманные значительно позже. Мы отступали в том же направлении, откуда пришли, следуя направлению большой дороги и в полном порядке. Действительно, хороша бы была обессиленная армия, насчитывавшая к четырем часам дня едва ли пятнадцать тысяч человек и начавшая отступление, продолжительность которого никто не мог спрогнозировать; хороша бы была, повторю еще раз, если бы оставила в таком пункте, как деревня Кастель-Чериоло, две тысячи человек, которые оказались бы отделенными от армии на три тысячи туазов! Эти две тысячи человек были бы тут же взяты в плен. Подобная диспозиция была бы результатом полного слабоумия, и никому в армии такое не могло даже прийти в голову». [141]