Йен Уортингтон - Филипп II Македонский

Укрепившись на престоле и обеспечив себе поддержку армии, Филипп занялся безопасностью страны. Успешная дипломатия, конечно, имела большое значение, но ему была нужна крупная победа в бою для того, чтобы проверить в деле свою новую армию и доказать свои полководческие способности. Он также хотел устранить угрозу, исходившую от пеонов и иллирийцев, и поход против обоих этих противников должен был убить двух зайцев. [145] Подробнее см. Диодор 16.4.2–7, 16.8.1.

Война не могла начаться зимой из-за сложных погодных условий, но весной 358 года Филипп двинулся на север против пеонов. Вероятно, он решил напасть на них первых из-за неурядиц, вызванных недавней смертью их царя (Агиса), а также потому, что он ожидал встретить здесь не такое сильное сопротивление, как у иллирийцев. Именно так все и случилось: армия Филиппа легко разбила пеонов. Подробности военных действий нам не известны. Впрочем, мы знаем, что Пеония покорилась македонянам, а македонское войско пополнилось пеонскими отрядами. Как мы уже говорили, одной из причин, по которой Филипп охотно включал в состав своей армии иноземные подразделения, было стремление обеспечить верность только что завоеванных стран. Сама Пеония стала чем-то вроде буферной зоны между Македонией и племенами, жившими за Дунаем. Важное значение имело и то обстоятельство, что Пеония лежала на торговом пути, идущем вверх по долине Аксия в Дарданию и дальше на север. Очевидно, Филипп не упускал из виду подобные экономические соображения даже в самом начале своего царствования. Он еще не мог в полной мере задействовать природные ресурсы самой Македонии, но это не мешало ему воевать с теми, кто угрожал македонским границам, и ставить под свой контроль их торговлю.

Теперь армия Филиппа насчитывала 10 тысяч пеших и 600 конных воинов. Еще не остыв после победы над пеонами, царь произнес перед своими войсками речь (вероятно, в народном собрании), призывая их двинуться на Иллирию. Престарелый Бардил, похоже, не имел возможности устроить контратаку и поэтому предложил заключить мир. По его условиям иллирийцы сохраняли бы за собой занятые ими ранее македонские города, в обмен на обещание больше не нападать на Македонию. Филипп отказался. Он хотел полностью очистить страну от иллирийцев. У Бардила не было выбора, и он был вынужден принять бой. С 10 тысячами пехоты и 500 всадниками он выступил навстречу македонскому царю. Год или два назад иллирийцы одержали победу над Пердиккой III, убитым в сражении, и привели Македонию на грань гибели, но истории не суждено было повториться.

Противники сошлись у Лихнидского озера (Охридское озеро), вероятно, неподалеку от Гераклеи Линекстидской (Монастир). [146] Ellis, Philip II, p. 58; см. также N. G. L. Hammond, 'The Battle between Philip and Bardylis', Antichthon 23 (1989), pp. 1–9. Очевидно, Бардил сразу же понял, что македонская конница намного превосходит иллирийскую, и поэтому сделал ставку на пехоту, рассчитывая, что именно она поможет ему вырвать победу. В те времена ему, должно быть, было уже за 80, но возраст нисколько не притупил его полководческий дар. Полагая, что Филипп двинется на него фронтальным строем, Бардил выстроил пехоту не в оборонительный порядок, а в каре. Откуда бы ни напала македонская конница, она натолкнулась бы на прочную оборону. Ожидая, что пехота Филиппа нанесет удар в лоб, Бардил поставил с этой стороны прямоугольника лучших своих воинов.

Однако и самые тщательно продуманные планы имеют обыкновение проваливаться. Вместо того чтобы нанести лобовой удар по иллирийской шеренге, Филипп двинул свою фалангу, глубиной в 10 шеренг, под углом с правого фланга, так что она продвинулась дальше левого фланга. Справа от Филиппа располагалась конница. Убедившись в прочности строя, Филипп атаковал левый фланг иллирийцев. На сей раз пехота играла главную роль, поскольку она должна была прорубиться сквозь вражеские ряды, чтобы позволить коннице, следующей за ней, выйти во фланг противнику. Пехота выполнила свою задачу, прорвав каре. В дело вступила конница, и оставшиеся три стороны каре подверглись атаке македонской пехоты и конницы с тыла. В смятении многие пытались бежать, в том числе и сам Бардил, но к концу дня македоняне перебили семь тысяч иллирийцев.

Теперь уже настала очередь Филиппа выдвигать условия мира. Иллирийцы должны были уйти из всех городов Верхней Македонии: это означало, что все племена, обитавшие на севере вплоть до Лихнидского озера, включая и племена Орестиды — области, контролируемой царями Эпира из Молосской династии, — теперь стали подвластны Македонскому царству. [147] Диодор 16.8.1. В отвоеванных областях стали строиться новые города, а Филипп поощрял переселяться туда македонян, предоставляя им освобождение от налогов и земельные наделы. От Лихнидского озера, стратегического перевального пункта, Филиппу открывалась дорога на юг в Эпир и на восток в Орестиду, и таким образом он мог предотвращать нападения на Македонию с севера и запада. [148] Об этом и в целом о западных границах см. Н. J. Dell, 'The Western Frontier of the Macedonian Monarchy', Ancient Macedonia I (Institute for Balkan Studies, Thessaloniki: 1970), pp. 115–26 и N. G. L. Hammond, 'The Western Frontier in the Reign of Philip II, в книге H. J. Dell (ed.), Ancient Macedonian Studies in Honour of C. F. Edson (Institute for Balkan Studies, Thessaloniki: 1981), pp. 199–217.

Западные границы теперь были надежно защищены, как никогда раньше, и это было выдающимся достижением, если учесть враждебные отношения, существовавшие между народами, населявшими эти области, и царским двором. [149] Cf. Errington, History of Macedonia, pp. 41–3. См. далее J. R. Ellis, 'The Unification of Macedonia', в книге M. В. Hatzopoulos and L. D. Loukopoulos (eds), Philip of Macedon (Athens: 1980), pp. 36–47. Победа Филиппа принесла Македонии и ощутимую экономическую пользу, поскольку теперь македоняне поставили под свой контроль важные торговые пути, ранее контролировавшиеся дарданами. Как мы видели, сходные результаты были достигнуты после победы над пеонами. В этой же области находились дамастийские серебряные рудники; уже в 337 году Филипп был вынужден пойти войной на отложившегося от Македонии вождя Плеврия, чтобы защитить Дарданию и эти рудники (карта 4). Как мы увидим, добыча руды, особенно золота и серебра для чеканки монет, стала главным направлением македонской экономики. [150] Об экономических реформах Филиппа мы еще будем говорить, но см. далее Hammond, Macedonia 2, pp. 657–71, Hammond, Macedonian State, pp. 177–87 его статью 'Philip's Innovations in Macedonian Economy', SO 70 (1995), pp. 22–9, в ответ на статью Н. Montgomery 'The Economic Revolution of Philip II — Myth or Reality', SO 60 (1985), pp. 37–47, где отвергалась любая связь между военными и дипломатическими успехами Филиппа и его военными реформами и утверждалось, что никакой экономической революции не было.

Если кто-то из знати Верхней Македонии и был недоволен успехами Филиппа, то это недовольство не имело сколь-нибудь серьезных последствий, по крайней мере, в тот период. Возможно, некоторые бежали из страны, как, например, некий Дерда из Элимиотиды, который в 348 году сражался против Филиппа на стороне Олинфа. Прочие же, вероятно, смирились и покорились Филиппу в обмен на признание их статуса и, возможно, другие награды, которые заключались в предоставлении высоких постов в македонской армии. Например, Парменион, один из вождей пеонов, стал крупным военачальником вскоре после перехода к Филиппу. Он оставался самым доверенным его полководцем на всем протяжении его царствования и хорошо служил Александру, пока не был казнен по его приказу в 330 году. Кроме того, на македонскую службу пришли три сына Аэропа из Линкестиды: Аррабей, Геромен и Александр. Очевидно, они пользовались немалым влиянием, поскольку в 336 году, после убийства Филиппа, как сообщают источники, они создали серьезную угрозу для македонского престола (см. главу 14).