Йен Уортингтон - Филипп II Македонский

«Таков был Филипп, сделавшийся величайшим из европейских царей своего времени и благодаря размерам своего царства ставший коронованным сотоварищем двенадцати богов. Он правил двадцать четыре года. Он славен тем, что, имея лишь самые скудные средства для выдвижения притязаний на престол, создал для себя величайшую империю в греческом мире, а его могущество росло не столько благодаря его воинской доблести, сколько благодаря его дипломатической ловкости и обходительности. Сам Филипп говорил, что он больше гордится своим пониманием стратегии и успехами в дипломатии, чем храбростью в настоящем бою. Каждый воин в его армии является соучастником его успехов, достигнутых в сражениях, но победами, одержанными благодаря переговорам, он обязан лишь самому себе».

Хвалу Филиппу воздает и Юстин, приводящий интересное сравнение Филиппа с Александром:

«Царь этот больше любил оружие, чем пиры, и самые огромные богатства были для него только средствами для войны; он более заботился о приобретении богатств, чем об их сохранении, поэтому, постоянно занимаясь грабежом, он постоянно нуждался. К милосердию и к вероломству он был одинаково склонен. Любой прием, который вел к победе, не был постыдным в его глазах. В беседах был и льстив и коварен, на словах обещал больше, чем выполнял. Мастер и на серьезные дела и на шутки. Друзей ценил по выгоде, а не по достоинству. Ненавидя, притворяться милостивым, сеять ненависть между двумя друзьями и при этом ладить с обоими — вошло у него в привычку. Как оратор, он был красноречив, изобретателен и остроумен; изощренность его речи сочеталась с легкостью, и сама эта легкость была изощренной. Филиппу наследовал сын его Александр, который и доблестями и пороками превзошел отца. Способы у того и другого побеждать были различны: Александр вел войны открыто, Филипп пользовался военными хитростями. Филипп радовался, если ему удавалось обмануть врагов, Александр — если ему удавалось разбить их в открытом бою. Филипп был более благоразумен, Александр — великодушен. Отец умел скрывать гнев, а часто даже подавлять его; если же вспыхивал гневом Александр, то он мстил немедленно и не зная никакой меры в отмщении. И тот и другой слишком любили вино, но в опьянении их пороки проявлялись по-разному. У отца было в обыкновении прямо с пира бросаться на врага, схватываться с ним, безрассудно подвергаться опасности; Александр же в опьянении свирепствовал не против врагов, но против своих приближенных. Поэтому Филипп часто покидал бой, получив раны сам, а Александр нередко покидал пир, убив друга. Филипп меж друзей не хотел держаться по-царски, Александр же и с друзьями хотел быть царем. Отец хотел, чтоб его любили, сын — чтобы его боялись. Интерес к наукам был одинаков у обоих. У отца было больше изворотливости, у сына — прямоты. Филипп более умел сдерживаться в словах и речах, сын — в поступках. Сын охотнее щадил врагов и был благороднее душой. Отец был склонен к умеренности, сын — к роскоши. Благодаря этим своим чертам характера отец заложил основы мирового господства, а завершил это многославное дело сын». [800] Диодор 16.95, Юстин 9.8.

Достижения и личность Филиппа, несомненно, соответствуют тому, что о нем сказано в этих отрывках. Он превратил Македонию из почти что феодального, племенного общества в первое европейское национальное государство, одновременно вдвое увеличив ее размеры и население. Действия Филиппа (систематическое уничтожение прежних врагов в Верхней Македонии и в приграничных областях, особенно в Иллирии, Пеонии, Фракии и Халкидике, вместе с устранением иностранного влияния в таких македонских городах, как Пидна и Мефона, а также с установлением централизованного правительства в Пелле) обезопасили границы страны и позволили впервые в истории объединить Верхнюю и Нижнюю Македонию в одно целое. Успехи царя были кратко подытожены современным исследователем, отметившим «систематическое повышение безопасности государства, прочно укорененное в монархии». [801] Errington, History of Macedonia, p. 101.

Вместо плохо обученной и вооруженной армии, набиравшейся по призыву, которая в спешном порядке собиралась для обороны страны и никогда не переходила в наступление, он оставил после себя первоклассное профессиональное войско. Кроме новых тактических приемов, системы обучения и новых видов вооружения (особенно сариссы, см. рис. 9) Филипп создал инженерные войска, которые совершенствовались в ходе военных действий и впоследствии стали главным орудием успешных осад Александра, особенно с введением торсионной катапульты (схема 2). Существенно и то, что в армии стали служить отряды и полководцы из Верхней Македонии, ранее бывшие врагами царя, а теперь вошедшие в состав общего целого. Земельные пожалования отдельным лицам в ходе расширения границ (например, в Халкидике) также способствовали укреплению верности подданных. Приток иноземцев создавал сложности, которые требовали внимания, но возникавшие проблемы в конечном итоге перевешивались военными успехами.

Военные реформы, составлявшие саму суть политики объединения Македонии, которой следовал Филипп в первые годы своего царствования, лежали в основе и экономического развития страны. [802] H. Montgomery, 'The Economic Revolution of Philip II — Myth or Reality?', SO 60 (1985), pp. 37–47. Автор полагает, что этой связи не существовало и что Филипп не проводил экономических реформ, которые ему обычно приписывают. Монтгомери во многом опирается на речь Александра в Опиде, которую они считает позднейшим вымыслом. Однако его взгляды были оспорены Хэммондом, см. N. G. L. Hammond, 'Philip's Innovations in Macedonian Economy', SO 70 (1995), pp. 22–9. См. также Hammond, Macedonia 2, pp. 657–71 и Hammond, Macedonian State, pp. 177–87. Он сосредоточил основные усилия на правильном использовании природных ресурсов и поощрении торговли. Интересно, что даже в ранних походах (в 358 году против пеонов и иллирийцев) Филипп не упускал из виду торговые пути, а с расширением македонских границ в южном и восточном направлениях он всегда обращал на них особое внимание. Македония уже была богата сельскохозяйственными землями, и Филипп существенно увеличил это богатство благодаря своим завоеваниям, а также активно занимался освоением земель и ирригацией. Значительную пользу торговле и путям сообщения приносило строительство новых дорог и городов; по мере того как небольшие поселения превращались в организованные города, развивались городские центры, как показывают достижения в области городского планирования, управления и социальных структур. [803] См. F. Papazoglou, Les villes de Macedoine a l'epoque romaine (Paris 1988); cp. M. Siganidou, 'Urban Centres in Macedonia', в книге J. Vokotopoulou (ed.), Greek Civilization: Macedonia, Kingdom of Alexander the Great (Athens: 1993), pp. 29–31. Государственная казна также пополнялась доходами от налогов, пошлин и портовых сборов из тех мест, которые при Филиппе вошли в состав Македонской державы (таких как Фессалийский союз и Фракия), не говоря уже о военной добыче (например, 20 тысяч скифских лошадей).